Конспекты юриста. Исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с совершением преступлений, связанных с подлогом документов, а также действия отдела внутренних дел по борьбе с подлогом документов

Введение

ГЛАВА I. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И АДАПТАЦИОННАЯ ПРАКТИКА В КРИЗИСНОМ СОЦИУМЕ 14

1. Общественные отношения в адаптационной перспективе: теоретико- методологический аспект 14

2. Особенности реформирования российского общества с точки зрения кризисной составляющей социальных преобразований 28

3. Особенности социальной адаптации в кризисном обществе: негативная практика как жизненная стратегия 58

ГЛАВА II. ФОРМЫ НЕГАТИВНЫХ АДАПТАЦИОННЫХ ПРАКТИК В УСЛОВИЯХ СЕГОДНЯШНЕГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА 83

1. Дегуманизация общественных отношений в контексте культурно-цивилизационной специфики сегодняшней России 83

2. Насилие и агрессия как формы негативной адаптации 113

3. Феноменология агрессии: интерпретативное измерение негативной адаптации 131

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 148

БИБЛИОГРАФИЯ 154

Введение к работе

образом, налицо явно амбивалентный характер дегуманизации или брутализации общественных отношений в современной России, которая становится сегодня повседневной реальностью, пронизывая собой все уровни социальных интеракций - от объективированных до субъективированных модальностей, от политического дискурса до поведения на дороге, от рекламы мобильных операторов до вандализма, принимающего массовый характер. С одной стороны, «нецивилизованный», грубый характер этих интеракций вызывает естественное сожаление и очевидно деструктивен в дальней перспективе развития общественных отношений в отечественном социуме, с другой же стороны, брутальность, парадоксальным образом, выступает конструктивным началом, поскольку, так или иначе, позволяет индивиду адаптироваться к рискогенной среде, что, в свою очередь, результируется в возникновении некоего равновесного состояния общества. Естественно, данное состояние отличается неустойчивостью, и дальнейшее развитие может пойти в любом направлении - как самой откровенной и безнадежной демодернизации и архаизации, так и гармонизации общественных отношений на основании в большей степени присущих цивилизованному обществу принципов.

Ситуация обостряется и проблема актуализируется также за счет того, что кризис, переживаемый сегодня отечественным обществом, носит, по нашему убеждению, и свидетельству целого ряда исследований, обширный и сложный характер, усугубляемый, к тому же, дезорганизацией российского социума как культурно-цивилизационного структурного целого.

В этой связи, изучение причин, логики и механизмов брутализации общественных отношений как адаптационного ресурса в современной России представляется весьма актуальным, поскольку именно такое исследование должно установить и проанализировать комплексный содержательный профиль негативных адаптационных стратегий в нашем обществе, и дать,

следовательно, возможность определить вероятные направления развития таких тенденций и их коррекции.

Степень научной разработанности проблемы. Разработанность проблемы диссертационного исследования имплицитно предполагает двойной ракурс: с точки зрения феномена общественных отношений, как динамического взаимодействия индивида и среды в адаптационном контексте, и с точки зрения рискогенного и стрессогенного содержания общественных отношений в современном российском социуме и их соответствующей дегуманизации или брутализации.

Проблема общественных отношений в контексте их адаптационного содержания разрабатывалась как в собственно социально-философском, так и в социологическом и социально-психологическом ракурсах, тесно, впрочем, переплетенных, благодаря специфике объекта. Философский ракурс выражен, в частности, работами таких исследователей, как Н.И. Лапин, который в рамках формулируемого им «антропосоциетального подхода» предлагает рассматривать социализацию как выражение действия личности в пространстве, которое образуют две пересекающиеся оси - рефлексивная и коммуникативная, К.В. Рубчевский, исследующий диахроническое соотношение социализирующего воздействия общества и собственно социализации личности, Е.М. Авраамова, изучающая стратегии адаптации в трансформирующемся российском обществе с точки зрения экзистенциальных «адаптационных ресурсов», В.А. Туев, который исходит из того, что архитектоника становления новой потребности человека включает в себя развитие его способностей, то есть, основой развития в адаптационном контексте выступает не потребительная, а творчески-преобразовательная деятельность субъекта .

Социологический ракурс представлен работами таких, например, авторов, как Е.С.Балабанова, анализирующая негативные адаптационные стратегии, К. Муздыбаев, исследующий адаптацию, как стратегии

«совладания», Н.Е. Покровский и И.П. Попова, анализирующие адаптацию в изменяющемся российском обществе в межпоколенческом аспекте .

В рамках социальной психологии значительный задел исследования общественных отношений, как взаимодействия индивида/ группы и среды в адаптационном контексте сделан в таком направлении, как «теория ресурсов», начала которой были положены К. Левиным, чья концепция адаптации как сочетания требований среды и ресурсов индивида, получила затем наиболее значительное развитие в работах Ю. Фоэ, разработавшего систему классификации ресурсов, основанной на двух координатах: конкретность - символизм, и партикуляризм - универсальность, и в трудах таких авторов, как У. Инзел, Н. Лин, Р. Тернер, П. Рочел . В отечественной социальной психологии проблемами адаптационных стратегий в условиях кризисного социума занимаются, в частности, такие исследователи, как В.А. Бодров, Т.Л. Крюкова, Л.И. Анцыферова .

Проблема рискогенного и стрессогенного содержания общественных отношений в современном российском обществе и их соответствующей брутализации рассматривается сегодня в работах таких авторов, как А.С. Ахиезер, доказывающий, что российское общество находится в состоянии онтологического раскола, вызвавшего его архаизацию, В.Д.Соловей, описывающий ситуацию в сегодняшней России в прямых дефинициях разрушения, определяя её в качестве «социоантропологической деградации» и варваризации, В.Г. Федотова, говорящая о разрушении российской ментальносте в результате «усиленной рекультуризации», что привело к культурной демодернизации и подъему архаики, О.Н. Яницикий, определяющий сегодняшнюю Россию как общество риска, переживающего демодернизацию и социокультурный самораспад, в ходе которой выживают преимущественно архаические социальные структуры, В.Э. Шляпентох, рассматривающий российское общество в контексте «катастрофизации»

массового сознания, в ходе которой актуализируется эмоционально-мифологическое наследие, в том числе архаическая компонента социальных страхов , А.Е. Кащаев и В.А. Решетников, исследующие деструктивные проявления в общественных отношениях сегодняшнего российского социума с позиций конфликтологической проблематики и в рамках интереса к проблемам современного гуманизма .

Вместе с тем, следует отметить практическое отсутствие социально-философских работ, в которых дегуманизация общественных отношений в кризисном социуме исследовалась бы с комплексных позиций, во-первых, не просто как стратегия «негативной адаптации», а в качестве естественной реакции социальной системы любого уровня на возросшую стрессогенность и рискогенность социальной среды, обусловленной, в том числе и нейропсихопатологической этиологией, и во-вторых - с точки зрения взаимообусловленности брутальных жизненных стратегий и культурно-цивилизационного профиля сегодняшнего российского общества.

Объектом исследования являются общественные отношения современного российского социума с точки зрения процесса их дегуманизации.

Предметом исследования выступают причины, логика и формы брутализации как содержательного аспекта общей дегуманизации общественных отношений и её значение как адаптационного ресурса в сегодняшней России.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является анализ общественных отношений современного российского социума с точки зрения причинно-следственных связей, основной симптоматики и форм негативной адаптации. Данная цель определила постановку и решение следующих задач:

анализ феномена общественных отношений с точки зрения их социально-адаптационного содержания;

анализ феномена социального кризиса и его типологическое определение применительно к сегодняшнему российскому обществу;

исследование специфики формирования негативной адаптации как одной из жизненных стратегий в условиях социального кризиса;

исследование феномена негативных адаптационных практик в контексте критического анализа основных концепций культурно-цивилизационного профиля сегодняшней России;

анализ особенностей экстернальных, «родовых» стратегий брутальной адаптации - агрессии и насилия в сегодняшнем российском обществе в их аналитическом и феноменологическом содержании.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют положения теории социальной аномии в её классическом варианте, с особым вниманием к ценностной составляющей «социальных контрактов - Э. Дюркгейм, и структурно-функциональный подход к ценностям с точки зрения их мотивационного потенциала Т. Парсонса . Перспективной также оказалась теория баланса требований и ресурсов К. Левина, в части подхода к адаптации как взаимодействию личности и среды, что имеет прямые социально-философские эвристические следствия в отношении содержательной и мотивационной проблематики общественных отношений . При дальнейшей характеристике и обосновании адаптационного содержания общественных отношений автором были использованы также некоторые положения «антропосоциетального подхода» Н.И. Лапина , в части социетально-деятельностного угла анализа социализационно-адаптационных процессов.

При рассмотрении специфики адаптационных стратегий в условиях пролонгированного стресса автор опирался на некоторые данные нейрофизиологии и нейропсихиатрии, в особенности, касающиеся феномена боевой психической патологии и приспособительных реакций индивидов к стрессогенной среде, разработанные, прежде всего, в отечественной науке

(И.П. Павлов, В.Е. Снедков) . При обосновании типологии и классификации брутальных форм адаптационных стратегий был использован подход Э. Фромма, в части рассмотрения им агрессии, как филогенетически заложенной приспособительной и защитной реакции, наряду с другой стратегией защиты от витальных угроз - избегания .

При характеристике и обосновании феномена «абсурдной дополнительности» как определяющего элемента культурно-цивилизационного профиля сегодняшнего российского общества, также вносящего свой вклад в общую брутализацию общественных отношений, мы опирались на основы известного принципа дополнительности Н. Бора и некоторые положения семиотики культуры Ю.М. Лотмана, в части дуальности семиотической структуры, как основы и условия культурного формообразования .

В целом, автор опирался на общенаучную методологию познания, с применением аналитических, системных, сравнительных и междисциплинарных методов. Эмпирической базой послужили данные Госкомстата РФ о социально-экономическом и демографическом положении России (2005), и результаты проведенного автором в 2006 г. конкретного социального исследования. Основными методами сбора первичной информации являлись анкетирование, тематический апперцептивный тест (ТАТ) Э. Фромма и М. Маккоби , и транссимволический анализ (ТСА) .

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что осуществлен комплексный социально-философский анализ особенностей общественных отношений в сегодняшнем российском обществе с точки зрения их дегуманизации, включающий теоретико-методологическую операционализацию такой негативной адаптационной практики, как феномен брутальносте, рассмотренный в контексте кризисной и культурно-

цивилизационной причинности, с эмпирической верификацией теоретических пролегоменов.

К положениям новизны в работе относится следующее:

обоснована эвристичность теории баланса требований среды и доступных ресурсов в сочетании с теорией символа, развитой в социальной науке, для социально-философского анализа общественных отношений в их адаптационном аспекте;

осуществлена типологизация и классификация адаптационных стратегий, включающая когнитивное, социально-психологическое, социокультурное и социоэкономическое измерения. Классифицированы и охарактеризованы комплексы личностных и структурно-институциональных ресурсов, и симптоматика брутализации, соответствующие каждому названному измерению;

показана связь между пролонгированным социальным стрессом, схожим по нозографии с боевой психической патологией, и спецификой негативных адаптационных стратегий;

осуществлена эмпирическая верификация дегуманизации общественных отношений, как феноменологической данности в сознании членов сегодняшнего российского общества.

Положения, выносимые на защиту:

1. Стресс, переживаемый в результате разрушения основных витальных сфер социума: биологической, структурной, нормативно-ценностной подобен по многим параметрам стрессу, переживаемому личностью в условиях боевой обстановки, с соответствующими же приспособительными когнитивными, социальными и психологическими реакциями. Увеличившиеся и расширившиеся риски и угрозы, с которыми сталкиваются в своих повседневных практиках люди, возросший уровень социальной тревожности и страхов, восприятие социальной среды как

угрожающей и агрессивной обусловливает и дегуманизацию общественных отношений в социуме.

Дегуманизация общественных отношений возникает в кризисном социуме, актуализирует проблему социальной адаптации и в значительной степени определяет формы последней (экстернальную и интернальную). Брутальность, тем самым, становится негативным адаптационным ресурсом, инструментом приспособления к стрессогенной и рискогенной среде, что, в итоге, результируется в неустойчиво равновесном характере общественных отношений и социума, в целом.

Культурно-цивилизационная специфика сегодняшнего российского общества определяется принципом абсурдной дополнительности, когда реальность описывается в существующих параллельно и не интегрируемых знаково-символических кодах - традиции и современности, архаизации и модернизации. Интеграции не происходит, в свою очередь, по причине отсутствия «метаописания», которое сняло бы противоречия в неком новом структурном единстве. Таким образом, принцип абсурдной дополнительности усугубляет дезинтеграцию и хаотизацию общества, внося свой вклад в общую дисфункциональность его социальных практик и брутализацию общественных отношений.

Агрессия и насилие являются производными от конкретных социальных обстоятельств, в которых «застигает себя» индивид и/ или общество. Условия затяжного социального кризиса, как пролонгированной провоцирующей ситуации создают благоприятную обстановку для рутинизации и институционализации насилия в качестве само собой разумеющейся практики общественных отношений. Брутальность, тем самым, превращается в своего рода ценность, что усугубляется конфликтом созданных в обществе потребностей и ресурсов их удовлетворения, и в долгосрочной перспективе может привести к дальнейшей социоантропологической деградации общества.

5. Россияне (в опрошенных группах) не только демонстрируют значительную степень брутализации сознания, выраженную через лояльное восприятие примеров жестокости, но и приписывают эту же брутальность как собственно криминальной активности, так и деятельности формализованных институтов правопорядка. Социальная обусловленность этого также достаточно очевидна в проанализированном восприятии, поскольку имеет место постоянная отсылка к социально-средовым условиям, детерминирующим конкретные социальные практики. В нашем случае -агрессивная среда детерминирует негативные адаптационные практики, что и проявилось достаточно отчетливо в особенностях массового сознания и восприятия опрошенных россиян.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что полученные данные позволяют судить о содержательных и динамических аспектах общественных отношений в современном российском обществе, анализировать тенденции их дегуманизации, и, соответственно, научно обосновать постановку целей и задач концепций и программ гармонизации социальных связей и противодействия дальнейшей архаизации социальных практик. Сформированные теоретические положения и выводы развивают и дополняют ряд разделов социальной философии в части общественных отношений как проблемы социально-философского анализа, проблематики взаимодействия человека и общества, социально-философской трактовки потребностей и интересов действующего субъекта. Вносится определенный вклад и в разделы таких дисциплин, как социология личности, социология культуры и духовной жизни, социальная психология, конфликтология. Материалы исследования могут быть применены при дальнейшем анализе социальных процессов в современном российском обществе, использованы в учебном процессе в вузах.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации изложены на межрегиональной научно-практической конференции

«Проблемы управления развитием социальных систем: личности, организации, территории» (Иркутск, 2007 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Сибирь сегодня и завтра: проблемы регионального развития» (Иркутск, 2006 г.), всероссийской научно-практической конференции «Правовое образование: опыт, проблемы, перспективы» (Иркутск, 2002, 2003 гг.), всероссийской научно-практической конференции «Современные проблемы безопасности и духовное развитие личности» (Иркутск, 2000 г.), межвузовской научно-практической конференции «Реформирование правовой системы в условиях современного развития» (Иркутск, 2004г.).

На основе материалов и выводов диссертационного исследования автором разработан спецкурс «Формы и особенности негативной адаптации в современном российском обществе».

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического списка, содержащего 165 названий. Объём основной части работы составляет 153 страницы.

Общественные отношения в адаптационной перспективе: теоретико- методологический аспект

Под «общественными отношениями» в социальной философии понимаются, как известно, «многообразные связи, возникающие между социальными группами, классами, нациями, а также внутри них в процессе их экономической, социальной, политической, культурной жизни и деятельности» . Таким образом, общественные отношения реализуются как в объект-объектных, так и субъект-субъектных интеракционных модальностях социума, как по горизонтали, так и по вертикали социальных связей и диспозиций. Прежде чем рассматривать общественные отношения в контексте одного из ключевых содержательных элементов последних - адаптационных практик, необходимо проанализировать содержательные характеристики феномена социальной адаптации в сопоставлении с типологически близким, но не тождественным феноменом социализации.

Собственно социализация, как процесс усвоения индивидом норм, ценностей и образцов поведения, принятых в данном обществе в данную эпоху, в целом не вызывает особых противоречий или столкновений в социальном теоретизировании. И психологическая трактовка социализации, представленная 3. Фрейдом, Э. Эриксоном, Ж. Пиаже, и воззрения символических интеракционистов - Ч.Х. Кули, Дж.Г. Мида, Г. Блумера, и структурно-функционалистский подход в лице Т. Парсонса и Р. Мертона исходят из, в целом, общих посылок о том, что: 1) личность есть в высшей степени социальный продукт, то есть формируемый в ходе повседневного взаимодействия с другими членами группы; 2) самоидентификация, как инструмент социализации, носит позитивный (есть «такие же, как я») и негативный (есть «другие») характер; 3) процесс социализации может быть подразделен на стадии и этапы, которые определяются возрастом, обстановкой, и набором конкретных норм, передаваемых в данный период; 4) «обобщенный другой» выступает совокупностью ролей, которые необходимо принять, и принципов, которые необходимо усвоить; 5) «значимые другие» есть агенты социализации, которые представлены (по степени значимости) -ровесниками, семьёй, школой, средствами массовой информации; 6) возможны десоциализация и ресоциализация.

Вместе с тем, важным в контексте нашей работы представляется нам то обстоятельство, что с конца прошлого века ведущими теоретиками акцентируется всё большее внимание на дискурсивном содержании социализационного процесса и его обусловленности или даже ангажированности соответствующими социетальными императивами. Данный угол анализа был инициирован, прежде всего, сторонниками критической социальной теории, а также теми подходами в социальной науке, которые уделяли традиционное внимание содержательным и телеологическим характеристикам социализационного процесса, включая и недавно подключившийся к такого рода рассмотрению социокультурный подход отечественной социальной науки. «Все знание о социальном мире, -писал Пьер Бурдье, - является актом конструирования исполнительных схем мысли и выражения, а между условиями существования и практиками или репрезентациями находится структурирующая активность агентов, которые, далеко не механически реагируя на механические стимулы, отвечают на призывы или угрозы мира, чье значение они помогали создавать. Принцип этой структурирующей активности не есть некая система универсальных форм и категорий, он представляет собой систему интернализованных, воплощенных схем, которые, будучи конституированными в ходе коллективной истории, усваиваются в ходе истории индивидуальной, и функционируют в своем практическом состоянии и в практических целях (а вовсе не ради чистого знания)» . По словам П. Бергера и Т. Лукмана, - «Вторичная социализация требует приобретения специфическо-ролевого словаря, что означает, прежде всего, интернализацию семантических полей, структурирующих обыденные интерпретации и поведение в рамках институциональной сферы. Кроме того, требуются "невыразимое словами понимание", оценки, эмоциональная окраска этих семантических полей» . Достаточно оригинальный в сходном ключе подход сформулирован в рамках когнитивной социологии Э. Зерабевелом, считающим социализацию, прежде всего, и главным образом - когнитивным процессом. «Именно когнитивная социализация, - по словам Зерабевела, -позволяет нам войти в социальный, интерсубъективный мир. Становление "социальным" предполагает обучение не только тому, как действовать, но и тому - как думать социальным образом. Когда мы социализируемся и учимся смотреть на мир через ментальные линзы тех или иных мыслительных сообществ, мы начинаем присваивать объектам те же смыслы, которые они имеют для окружающих, начинаем игнорировать или запоминать те же вещи, что и окружающие, и смеяться над вещами, которые и они находят смешными. Только тогда мы действительно вступаем в социальный мир» . Н.И. Лапин, в рамках формулируемого им «антропосоциетального подхода», предлагает рассматривать социализацию как выражение действия личности в пространстве, которое образуют две пересекающиеся оси -рефлексивная и коммуникативная, причем ось рефлексии фиксирует базовую способность homo sapiens к мышлению, без которой нет социального действия, а ось коммуникаций обращена одним вектором к культуре (языку, ценностям, нормам, образцам), а другой - к социальным субъектам (индивидам, общностям). «На стороне культуры, - по мнению Н.И. Лапина, -формируется функция идентификации индивида с соответствующими ценностями, нормами, которые индивид усваивает в процессе социализации и которые только и делают возможным его мышление и общение, в том числе при решении конкретных задач жизнеобеспечения. На другой, социальной стороне оси коммуникации представлена функция взаимодействия индивида с другими субъектами (индивидами, общностями), удовлетворяющая интеракционистские потребности человека и реализующаяся путем включения homo activus в ближайшую статусно-ролевую дифференциацию, а через нее - в социальную структуру социума» . Таким образом, отечественный исследователь задает социетально-деятельностный угол анализа социализационных процессов, что представляется нам весьма эвристичным и обещающим в русле нашей темы.

Социальная адаптация неизбежно и естественно связана с процессами социализации, десоциализации и ресоциализации. Вместе с тем, их соотношение и содержание зачастую некритически смешивается исследователями. Например, по мнению К.В. Рубчевского, «начальная фаза -социализирующее воздействие общества, затем - собственно социализация личности. Последняя включает, если, конечно, так можно выразиться, "подфазы": а) интериоризации (личность знакомится с предложенным, выборочно запоминает и начинает усваивать что-либо, эмоционально переживая и осмысливая новый материал) и б) адаптации (личность преобразует, "подгоняет" под себя имеющийся в ее распоряжении культурный опыт и использует его в своих целях - вливается, "вживается" в группу, коллектив, "находит свое место под солнцем") ». Отметим, что в данном подходе приоритетность в традиционной оппозиции общего и частного безусловно отдается общему - стартовой точкой признается «социализирующее воздействие общества». Вместе с тем, ещё Дж. Г. Мид утверждал в свое время, что «хотя индивидуальное сознание и самость являются, преимущественно, социальными продуктами, феноменами общественной стороны человеческого опыта, нельзя упускать из виду психологическую обусловленность их возникновения и существования, поскольку индивидуальный опыт и поведение являются физиологически базовыми для социального опыта и поведения - процессы и механизмы последнего (включая те, что являются определяющими для возникновения и существования сознания и самости) находятся в физиологической зависимости от процессов и механизмов первого и его социального функционирования» . С нашей точки зрения, жесткое противопоставление начальных, импульсных точек социализационного процесса и его заданных характеристик не является эвристически оправданным. Логичнее строить рассуждение с учетом постоянной взаимной обусловленности между общим и частным, между структурой и агентом, между обществом и индивидом. Точно так же необходимо, на наш взгляд, подходить и к соотношению и сочетанию социализации и социальной адаптации. Последнее не есть элементарная часть первого, так же как первое не исчерпывает собой содержание последнего. Другими словами, данные феномены нельзя полностью противопоставлять, но нельзя и полностью смешивать.

Особенности реформирования российского общества с точки зрения кризисной составляющей социальных преобразований

Как было сказано выше, социальная адаптация всегда прагматически ориентирована. Строго говоря, адаптационная практика, уже по определению, предполагает некую проблемность существования индивида и/ или общности. Коль скоро возникла потребность в адаптации, мы можем говорить о некоем изменении среды, которое выступило императивом этого приспособления. Что же может представлять собой это изменение, или этот императив? Представляется, что наиболее адекватно такое состояние может быть определено в дефинициях «кризис» и «стресс», причем, в рамках нашей работы мы будем использовать термин «кризис» преимущественно для характеристики состояния социетальных сфер общества, то есть, относящихся к социуму в целом, в то время как термин «стресс» мы будем применять для анализа состояния индивидуального/ группового/ общественного настроения и сознания.

Наиболее серьезной и драматичной формой социального кризиса являются общественные бедствия, представляющие собой глубокие и драматичные социальные потрясения, воздействующие на все сферы жизни общества, то есть имеющие социетальный характер. Для того чтобы диагностировать состояние социетального бедствия необходимо проанализировать состояние ключевых, витальных систем жизнедеятельности социума. В социальной науке сложился известный консенсус относительно состава таких систем. Питирим Сорокин ещё в работе 1925 г. «Социология революции» говорил, что социальное потрясение (революция) «означает, во-первых, смену в поведении людей, их психологии, идеологии, верованиях и ценностях. Во-вторых, знаменует собой изменение в биологическом составе населения, его воспроизводства и процессов отбора. В-третьих, это - деформация всей социальной структуры общества» . Американский исследователь гуманитарных и социальных эффектов катастроф и бедствий Чарльз Э. Фритц определял бедствие следующим образом: это, по его мнению, «событие, сконцентрированное во времени и в пространстве, когда общество или относительно самостоятельная часть общества подвергается суровой опасности и подвергает своих членов и физическую среду таким лишениям, что социальная структура разрушается и осуществление всех или некоторых важных функций становится невозможным. Таким образом, бедствие является событием, которое нарушает жизненные функции общества. Оно влияет на систему биологического выживания (питание, кровь, здоровье, воспроизводство), систему порядка (разделение труда, модели власти, культурные нормы, социальные роли), систему значений (ценности, общее определение реальности, механизмы коммуникации) и на мотивацию людей в пределах всех этих систем» . Эти же параметры (причем, в точно такой же последовательности) уже в наше время были сформулированы Петром Штомпкой в его известной работе, посвященной культурной травме . Возможно, имело место какое-то взаимное влияние1, с другой стороны, биологический, структурный и культурный (ценностный) параметры выступают, в общем, достаточно очевидными несущими опорами любого общественного организма, первоочередное внимание к которым в случае социальных потрясений является вполне естественным.

Учитывая приведенные выше определения, мы считаем, что сегодняшнее российское общество можно охарактеризовать как переживающее именно состояние социетального бедствия. Обоснуем это положение через выделенные системные параметры: биологический, структурный, ценностный.

Состояние системы биологического выживания. Ситуация с воспроизводством народонаселения в российском обществе определяется сегодня драматичным превышением смертности над рождаемостью. Постперестроечный период в России ознаменовался, фактически, демографической катастрофой, которая на графике изображается как пересечение двух кривых: резкого возрастания смертности и столь же резкого падения рождаемости.

Дегуманизация общественных отношений в контексте культурно-цивилизационной специфики сегодняшней России

Вопрос об универсальности брутальносте и брутализации, или, другими словами, о том - насколько это явление специфично именно для России, - возникает неизбежно. На наш взгляд, брутализация носит, в значительной степени, универсальный характер. Агрессия и насилие в общественных отношениях присутствуют в любом социокультурном образовании - в любой, даже высокоразвитой стране сегодняшнего мира. Однако в одних случаях эти явления не покидают рамки социально приемлемого уровня патологии, в других же - переходят эту грань. Степень такого «нарушения» и его разрушительности определяются, по всей видимости, способностью общества и его институтов, как формального, так и неформального типов, контролировать патологические проявления. В тех случаях, когда социальный контроль со стороны всех норм, - включая неформальные, - ослабевает, социальная патология покидает отведенные ей пределы, распространяясь в широком социальном пространстве. Вместе с тем, на способность социальных институтов осуществлять контроль, и на особенности последнего, оказывает влияние как текущее состояние общества, так и его специфичные культурно-цивилизационные характеристики.

Российское общество в своем описанном в предыдущей главе состоянии является одновременно естественным и парадоксальным. Естественным - потому что агрессивная среда и должна, как будто, порождать соответствующие приспособительные реакции. Парадоксальным, потому что реакции эти, всё таки, не должны быть свойственны обществу современного типа, с развитой системой общественных отношений, с понятием о цивилизованности и высокой культуре.

Р. Штихве, развивая свою мысль о страхе и враждебности в общественных отношениях, утверждает: «давлению ограниченности ресурсов противостоят широко распространенные во всех обществах институционализированные мотивы реципрокности, которые вводят в ранг нормы помощь и гостеприимство по отношению к бедным и чужим. ...Отсутствующая повседневная враждебность, - по мнению немецкого мыслителя, - больше не должна компенсироваться действующими вне повседневных ситуаций / в необычных ситуациях / в чрезвычайных ситуациях институтами дарения и гостеприимства. Учитывая эти обстоятельства, уже нельзя утверждать, что преодоление и переработка чуждости является основной проблемой современных обществ. Схематизм «друг / враг» работает лишь в экстремальных ситуациях как политический схематизм. Вместо подобного жесткого механизма в будущем речь идет скорее о механизмах, побуждающих нас и других перейти от нормальной установки на индифферентность к процессам социального взаимодействия» . Исследователи катастрофического сознания, в свою очередь, утверждают: «По-видимому, имеются количественные и содержательные различия в культурной памяти различного типа обществ. Эти различия оказывают влияния на соотносительный вес эмоциональной и рациональной составляющей массового сознания. Они являются глубокой основой того, что в одних случаях архаическая культурная память гнездится на локальном уровне, в ограниченных группах, у отдельных личностей, в маргинальных слоях культуры. В других случаях она занимает более прочные позиции и более важное место в культуре, в сознании населения, что, в частности, не может не находить выход и в политической жизни того или иного сообщества. От этих соотношений зависит и содержание, и уровень катастрофизма как яркой эмоциональной составляющей культурной памяти» . Таким образом, на уровень брутализации общественных отношений в первую очередь влияют культурно-цивилизационные характеристики социума. Что же представляет собой в этом плане сегодняшнее российское общество?

Прежде всего, очевидным представляется нам тот факт, что в российском обществе установка на индифферентность (Штихве), как равнодушие, уживается с личными, персональными отношениями между, в том числе, и совершенно незнакомыми людьми, с брутализацией этих отношений - то, что свойственно в наибольшей мере обществу традиционного, архаичного типа. Вместе с тем, уровень российской культуры, в широком смысле этого слова, от его материального, технологического содержания до образцов «высокого искусства» является гораздо более сложным и развитым, чем культура традиционных обществ, что не нуждается в дополнительной аргументации. Означает ли это, что Россия является «современным» обществом? На наш взгляд, российское общество нельзя пока отнести в полной мере к «современным» или постиндустриальным. Вообще, наша страна, по мнению некоторых исследователей, на протяжении многих десятилетий демонстрирует странную смесь черт «развивающейся», то есть, относящейся, фактически, к третьему миру, и индустриальной, то есть, обладающей известным промышленным потенциалом, причем, все наши многочисленные «перестройки» были, согласно этому подходу, ничем иным, как вынужденной реакцией на последовательные вызовы Запада - сначала «торгово-промышленный», потом «индустриальный», и, наконец, «постиндустриальный», или «информационный» [см., напр.: 30; 137; 142; 156]. Это позволяет наблюдателям делать вывод о том, что Россия является, по-прежнему, во многом «традиционной» страной, где сильны патриархальные установки и четко проявлено деление на «своих» и «чужих». Применительно к общественным отношениям в системе «личность личность» патриархальность демонстрирует себя, например, в малой степени формальной ролевой дифференциации, неприятии роли анонимного агента той или иной социальной организации - от бюрократической до предпринимательской. Другими словами, россияне склонны персонализировать, делать «личными» контакты не только на уровне семьи, -что, в общем, нормально, как нам кажется, - но и на уровне связей со структурами более сложного порядка. Польский исследователь Ежи Гирус иллюстрирует это, используя понятие «военного танца», рассматривавшегося Максом Вебером в качестве неизменного атрибута примитивного общества1. «Когда современные представления и практики начали распространяться в периферийных обществах, - говорит Гирус, - реакция на них представляла собой глубокое недоверие, соединенное со страхом и инстинктивным стремлением защититься.

Уголовно – правовые и криминологические меры борьбы

с подлогом документов

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Перечень вопросов, подлежащих разработке

Задачи:

– определить уголовно-правовое содержание понятий «документ», «официальный документ» и иных определений документов, которыми оперирует уголовный закон.

Иллюстративный материал нет

Общее количество иллюстраций нет

КАЛЕНДАРНЫЙ ПЛАН

АННОТАЦИЯ

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с совершением преступлений, связанных с подлогом документов, а также действия отдела внутренних дел по борьбе с подлогом документов.

Целью является уголовно-правовой и криминологический анализ мер борьбы с подлогов документов, изучение практики применения уголовного законодательства в отношении преступлений, охватывающих подлоги документов.

Задачи:

– проанализировать процесс становления и развития отечественного законодательства об ответственности за подлог документов, выявить исторические тенденции для обоснования реальной возможности установления в действующем УК РФ единых оснований уголовной ответственности за преступления в сфере документооборота;

– дать общую оценку криминологических показателей и основных параметров социальной обусловленности криминализации уголовной ответственности за подлог документов;

– определить уголовно-правовое содержание понятий «документ», «официальный документ» и иных определений документов, которыми оперирует уголовный закон.

Результаты работы (положения, выносимые на защиту):

В диссертации поставлены, обоснованы и выносятся на защиту следующие основные положения:

сущность и содержание подлога, понятие и основные признаки документа как предмета подлога;

классификация подлогов документов, ориентированная на применение правил квалификации преступлений; объективные и субъективные признаки подделки и использования подложных документов, служебного подлога и иных специальных видов подлога;

правила квалификации общего и специальных видов подлога документов, критерии их разграничения с другими преступлениями.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность работы обусловлена следующими аспектами. В общей структуре преступных посягательств растет доля преступлений, связанных с подлогом документов. С развитием научно-технического прогресса сфера и способы применения документов как средств фиксации информации все более расширяются. Одновременно официальные документы все чаще становятся предметом преступных посягательств либо выступают средством совершения преступления. В УК РФ содержится около 30 статей, в которых документы фигурируют в указанном качестве.

Рост удельного веса подлогов в структуре преступности объясняется действием ряда причин: широкое распространение копировально-множительной и компьютерной техники; ослабление контроля над деятельностью органов и лиц, издающих документы; отсутствие достаточной криминалистической техники и образцов наиболее важных документов, находящихся в обороте, и др.

Сюда же можно отнести недостаточную согласованность нормативных актов.

Проблема преступности является одной из ключевых общесоциальных проблем, препятствующих социально-экономическим преобразованиям, укреплению государственности, обеспечению надлежащего правопорядка в нашей стране. Решение данной проблемы эффективными, законными средствами относится в настоящее время к числу первоочередных, приоритетных задач формирования российского правового государства.

Степень разработанности. В юридической науке различные аспекты уголовно-правовой характеристики и квалификации подлогов документов рассматривались в трудах Н.И. Архипцева, A.B. Бриллиантова, В.А. Владимирова, Б.В. Волженкина, В.Я. Дорохова, Б.В. Здравомыслова, М.А. Ефимова, А.К. Квициния, И.А. Клепицкого, Н.И. Коржанского, В.Н. Кудрявцева, М.Д. Лысова, Ю.И. Ляпунова, И.Б. Малиновского, В.Е. Мельниковой, A.B.

Наумова, Г.С. Орлова, А.Я. Светлова, Г.Р. Смолицкого, М.А. Семко, В.И.

Общественные отношения

Обще́ственные отноше́ния (социа́льные отноше́ния ) - это различные формы социальных взаимозависимостей, возникающие в социальном взаимодействии , связанные с положением людей и ролями, выполняемыми ими в обществе.
Социальные отношения проявляются лишь в определенных видах взаимодействий между людьми, а именно - социальных, в процессе которых эти люди воплощают свои социальные статусы и роли в жизнь, а сами статусы и роли имеют достаточно четкие границы и достаточно жесткие регламентации. Таким образом, социальные отношения тесно связаны с социальными взаимодействиями, хотя это не тождественные понятия, обозначающие одно и то же. С одной стороны, социальные отношения реализуются в социальных практиках (взаимодействиях) людей, с другой стороны, социальное отношение представляет собой предпосылку социальных практик - устойчивую, нормативно закрепленную социальную форму, через которую становится возможной реализация социальных взаимодействий. Социальные отношения определяющим образом воздействуют на индивидов - направляют и оформляют, подавляют или стимулируют практики и ожидания людей. В то же время социальные отношения являются "вчерашними" социальными взаимодействиями,"застывшей" социальной формой живой человеческой жизнедеятельности.
Особенностью социальных отношений является то, что по своему характеру они и не объект-объектны, подобно отношениям между объектами в природе, и не субъект-субъектны, подобно межличностным отношениям - когда человек взаимодействует с другим целостным человеком, а субъект-объектны,когда взаимодействие происходит лишь с социально отчужденной формой его субъективности (социальное Я) и сам он в них представлен частичным и нецелостным социально действующим субъектом (социальным агентом). Общественные отношения воплощаются в социальных практиках и всегда опосредованы объектами - социальными формами (вещами, идеями, социальными явлениями,процессами).
Общественные отношения могут возникать между людьми, которые непосредственно не контактируют и даже могут не знать о существовании друг друга, а взаимодействия между ними будут осуществляться через систему институтов и организаций, но не благодаря субъективному ощущению обязанности или намерению поддерживать данные отношения.
Социальные отношения - это совокупность многообразных устойчивых взаимозависимостей, возникающих между отдельными индивидами, их группами, организациями и общностями, а также внутри последних в процессе их экономической, политической, культурной и т.п. деятельности и реализации ими своих социальных статусов и социальных ролей.

Можно утверждать, что общественные отношения возникают:

• как отношения человека с обществом, общества с человеком;
• между индивидами как представителями общества;
• между элементами, компонентами, подсистемами внутри общества;
• между различными обществами;
• между индивидами как представителями различных социальных групп , социальных общностей и социальных организаций , а также между индивидами с каждой и внутри каждой из них.

Проблемы определения

Несмотря на то, что термин «социальные отношения» является широко употребимым, ученые ещё не пришли к единому выводу о понятии социального отношения. Встречаются такие определения:

• Общественные отношения (социальные отношения) - отношения людей друг к другу, складывающиеся в исторически определенных общественных формах, в конкретных условиях места и времени.

• Общественные отношения (социальные отношения) - отношения между социальными субъектами по поводу их социального равенства и социальной справедливости в распределении жизненных благ, условий становления и развития личности, удовлетворения материальных, социальных и духовных потребностей .

Для характеристики социальной жизни нередко используется термин "социетальный", который характеризует общество в целом, всю систему общественных отношений. Социальный облик предполагает социальное оформление внешности, речевые, экстралингвистические, проксемические и деятельностные характеристики. Социальное оформление внешности включает одежду человека, его обувь, украшения и другие аксессуары. Проксемические особенности общения относятся к расстоянию между общающимися и их взаимному расположению. Экстралингвистические особенности речи предполагают своеобразие голоса, тембр, высоту и т. д. при восприятии человека социальные особенности, по сравнению с физическим обликом, наиболее информативны.

Классификация

Существуют несколько классификаций общественных отношений. В частности, различают:

• Классовые отношения
• Национальные отношения
• Этнические отношения
• Групповые отношения

Социальные отношения складываются во всех сферах общественной жизни, функционируют в рамках системы социальных институтов и регулируются механизмом социального контроля.

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Формальные социальные группы
• Матарадзе, Георгий Вахтангович

Смотреть что такое "Общественные отношения" в других словарях:

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ - многообразные, присущие обществу связи, устанавливающиеся между социальными группами, а также внутри них. О.О. важнейший специфический признак общества и вместе с тем то, что делает общество системой, объединяет индивидов и их разрозненные… … Новейший философский словарь

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ - многообразные связи, возникающие между социальными группами, классами, нациями, а также внутри них в процессе их экономич., социальной, политич., культурной жизни и деятельности. Отд. люди вступают в О. о. именно как члены (представители) … Философская энциклопедия

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ - см. ОТНОШЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННЫЕ. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Большой Энциклопедический словарь

Общественные отношения - многообразные связи между социальными группами, нациями, религиозными общинами, а также внутри них в процессе их экономической, социальной, политической, культурной и др. деятельности; оказывают значительное влияние на личные отношения людей,… … Политология. Словарь.

Общественные отношения - отношения между людьми, живущими достаточно большими группами, складывающиеся в процессе развития общества. На различных этапах развития общества ведущую роль играют те или иные общественные отношения: религиозные, кастовые, производственные,… … Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идеоматических выражений

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Современная энциклопедия

Общественные отношения - ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ, многообразные связи между социальными группами, нациями, а также внутри них в процессе экономической, социальной, политической, культурной деятельности. Определяют существующие стороны личных отношений людей, связанных… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

общественные отношения - многообразные связи между социальными группами, нациями, религиозными общинами, а также внутри них в процессе их экономической, социальной, политической, культурной и др. деятельности; оказывают значительное влияние на личные отношения людей,… … Энциклопедический словарь

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ - взаимосвязь между людьми, включенными в те или иные социальные общности и группы в рамках данной общественной системы и складывающиеся в процессе совместной деятельности. В материалистической трактовке общественные отношения делятся на первичные… … Тематический философский словарь

Книги

• Восточный блок и советско-венгерские отношения. 1945-1989 годы , . В сборник вошли материалы двух российско-венгерских конференций, проходивших в 2005 и 2006 годах в Москве при поддержке Комиссии историков России и Венгрии. Российскиеи венгерские ученые…

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере разработки и реализации уголовной политики Российской Федерации по противодействию налоговым и экономическим преступлениям, а также в сфере практического взаимодействия налоговой и уголовной политики государства.

Предметом исследования являются состояние, динамика, структура, особенности и основные характеристики налоговой преступности; нормы действующего налогового и уголовного законодательства, устанавливающего

13 ответственность за совершение налоговых преступлений; аналитические материалы и систематизированные данные; материалы как оконченных, так и прекращенных уголовных дел; исторические материалы; нормы зарубежного законодательства, регулирующего правоотношения в данной сфере.

Методологическая основа исследования.

Методологической и теоретической основами исследования служит методология научного познания. В ходе настоящего исследования изучался комплекс криминологических и уголовно-правовых проблем налоговой преступности. Положения диссертации основываются на Конституции РФ, а также действующем уголовном, уголовно-процессуальном, налоговом и ином законодательстве Российской Федерации.

Методологическую основу исследования составили общенаучный, логический, исторический, системно-структурный и сравнительно-правовой методы. Применялись также методы сравнительного анализа.

Теоретической основой работы послужили исследования, указанные в библиографическом разделе диссертации, проведенные в области уголовного права и криминологии, теории уголовной политики, а также налогового права.

Эмпирическую базу исследования составили данные статистической отчетности правоохранительных и контролирующих государственных органов. Изучены также информационно-аналитические обзоры, справки, доклады за 1993-2003 годы, отражающие специфику уголовной политики и криминологические особенности налоговых преступлений, подготовленные в Центральном аппарате и территориальных органах налоговой полиции. В целях изучения личности налоговых преступников проанализированы данные формы № 2 учета лиц, совершивших преступления, предусмотренные статьями 198 и 199 УК РФ за период 1999-2001 годов на территории Российской Федерации.

Совместно с Экономическим факультетом МГУ им. М.В. Ломоносова (лаборатория «Экономических методов управления») проведен экономический анализ статистических данных за 2000-2001 годы о деятельности следственных подразделений ФСНП России, который позволил по-новому взглянуть на результаты и методику расследования уголовных дел по налоговым

14 преступлениям.

В целях выявления и анализа причин и условий налоговой преступности, автором диссертационного исследования изучены копии внесенных (в соответствии с действовавшей на тот момент статьей 21.1 УПК РСФСР) представлений следователей федеральных органов налоговой полиции о принятии мер по устранению причин и условий, способствовавших совершению преступлений за период 2000 - 2001 годов.

Также изучено около 250 уголовных дел о налоговых преступлениях, расследовавшихся в Главном следственном управлении ФСНП России, территориальных органах налоговой полиции, Главном управлении по налоговым преступлениям ФСЭНП МВД России, а также более 700 приговоров по делам о налоговых преступлениях.

Наряду с указанными материалами в диссертации использованы результаты опроса главных бухгалтеров предприятий различных форм собственности по вопросам уголовно-правовой квалификации налоговых преступлений и выработки основ уголовной политики России в сфере налогообложения.

Введение.

1. Представительство.

• 1.1. Понятие представительства.
• 1.2. Субъекты представительства.
• 1.3. Основания возникновения и виды представительства.

2. Доверенность.

• 2.1. Понятие доверенности, виды.
• 2.2. Форма, сроки и требования доверенности.
• 2.3. Прекращение доверенности и его последствия.

Заключение.

Список использованных источников.

Приложения.

Введение

Предcтавительство правоотношение, в соответствии с которым одно лицо (представитель) на основании имеющегося у него полномочия выступает от имени другого (представляемого), непоcредственно создавая (изменяя, прекращая) для него права и обязанности. Представитель может совершать от имени представляемого различные сделки (купли-продажи, найма, обмена жилой площади и т.п.).

Через представителей могут совершаться и иные юридические действия предъявление претензии, получение заработной платы, посылок и т.п. Не допускается совершение через представителя таких действий, которые по своему характеру могут совершаться только лично (например, оформление завещания, усыновление). В порядке представительства не могут совершаться действия, не имеющие непосредственно юридического значения (фактические действия, например выполнение работы).

Полномочие представителя может основываться на доверенности, законе (например, право родителей выступать от имени своих несовершеннолетних детей, опекунов - от имени подотчетных в качестве из законных представителей), административном акте (например, приказ о назначении на должность продавца, кассира, приемщика багажа и т.п., полномочия, которых явствуют из обстановки, в которой они действуют).

С помощью представительства могут осуществляться не только имущественные, но и некоторые личные неимущественные права. Так, автор изобретения может через представителя оформить и подать заявку на получение патента. Однако не допускается совершение через представителя сделок, которые по своему характеру могут быть совершены только лично, а также других сделок в случаях, предусмотренных законом (ст.182 ГК). Так, только лично можно составить завещание, выдать доверенность, заключить договор пожизненного содержания и др.

Доверенностью является письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому для представительства перед третьими лицами. Чаще всего доверенность выдается для подтверждения полномочий добровольного представительства. Однако если само добровольное представительство имеет в основе договор между представляемым и представителем, то выдача доверенности по своей юридической природе представляет собой одностороннюю сделку, совершаемую по единоличному усмотрению представляемого. Другими словами, для выдачи доверенности и приобретения ею юридической силы не требуется согласие представителя.

Актуальность данной курсовой работы заключается в том, что представительство и доверенность в гражданском праве имеет немаловажное значение. В жизни могут сложиться различные ситуации, когда невозможно самому представлять свои интересы, в силу каких-то обстоятельств (например, по болезни или отъезду или просто недостаточных знаний), и тогда имеет смысл прибегнуть к помощи представителя.

Объектом исследования курсовой работы являются общественные отношения связанные с представительством и доверенностью.

Предметом исследования являются правовые нормы Гражданского кодекса РФ.

Целью данной курсовой работы является изучение особенностей представительства и доверенности в гражданском праве.

Для достижения цели исследования были поставлены следующие задачи :

• - исследовать понятие представительства;
• - изучить субъекты и виды представительства;
• - раскрыть понятие доверенности и ее виды;
• - определить последствия прекращения доверенности.

Теоретическую разработанность работы составили труды таких ученых и публицистов как Рясенцев В.А., Невзгодина Е.Л., Сергеев А.П., Зенин И.А..

Методологической основой курсовой работы являются формально-юридический, общенаучный метод и метод толкования правовых норм.

Нормативной базой исследования явились Гражданский Кодекс РФ, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации. Также в работе были использованы учебные пособия и научные труды теоретиков.

Результаты курсовой работы могут быть использованы при регулировании отношений, связанных с представительством.

Работа включает в себя введение, две главы, заключение, список использованной литературы и приложения. В первой главе раскрывается понятие представительства, его субъекты. Подробно описаны виды представительств. Во второй главе определено понятие доверенности и ее виды, требования предъявляемые к оформлению доверенности, а также обозначены последствия прекращения доверенности. В заключении сформулированы основные выводы проведенного исследования. В представленной работе содержатся приложения содержащие виды доверенностей.