Реклама на портале

Биография гинзбурга виталия лазаревича.

Виталий Лазаревич Гинзбург родился в 1916 году в Москве в семье инженера, специалиста по очистке воды, выпускника Рижского политехникума Лазаря Ефимовича Гинзбурга (1863-1942, Казань) и врача Августы Вениаминовны Гинзбург (урождённой Вильдауэр, 1886, Митава Курляндской губернии - 1920, Москва). Рано остался без матери, умершей в 1920 году от брюшного тифа (его воспитанием после смерти матери занялась её младшая сестра Роза Вениаминовна Вильдауэр).

До 11 лет получал домашнее образование под руководством отца. Затем в 1927 году поступил в 4-й класс 57-й семилетней школы, которую окончил в 1931 году и продолжил среднее образование в фабрично-заводском училище (ФЗУ), затем самостоятельно, работая лаборантом в рентгенологической лаборатории вместе с будущими физиками В. А. Цукерманом (1913-1993) и Л. В. Альтшулером (1913-2003), дружба с которыми осталась на всю жизнь. В 1933 году поступил в Московский государственный университет, в 1938 году окончил физический факультет МГУ, в 1940 году - аспирантуру при нём и в том же году защитил кандидатскую диссертацию.

Защитил докторскую диссертацию в 1942 году. С 1942 года работал в теоретическом отделе имени И. Е. Тамма ФИАНа. Член КПСС с 1947 года.

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

Заведовал кафедрой проблем физики и астрофизики ФОПФ МФТИ, которую он создал в 1968 году.

В последние годы жизни - руководитель группы-советник РАН отделения теоретической физики ФИАН.

Скончался в Москве вечером 8 ноября 2009 года после длительной болезни от сердечной недостаточности. Виталия Гинзбурга похоронили 11 ноября 2009 года на Новодевичьем кладбище в Москве.

Труды и разработки

Основные труды по распространению радиоволн, астрофизике, происхождению космических лучей, излучению Вавилова - Черенкова, физике плазмы, кристаллооптике и др. Автор около 400 научных статей и около 10 монографий по теоретической физике, радиоастрономии и физике космических лучей.

В 1940 году Гинзбург разработал квантовую теорию эффекта Вавилова - Черенкова и теорию черенковского излучения в кристаллах.

В 1946 году совместно с И. М. Франком создал теорию переходного излучения, возникающего при пересечении частицей границы двух сред.

В 1950 году создал (совместно с Л. Д. Ландау) полуфеноменологическую теорию сверхпроводимости (теория Гинзбурга - Ландау).

В 1958 году В. Л. Гинзбург создал (совместно с Л. П. Питаевским) полуфеноменологическую теорию сверхтекучести (теория Гинзбурга - Питаевского). Разработал теорию магнитотормозного космического радиоизлучения и радиоастрономическую теорию происхождения космических лучей.

Член нескольких иностранных академий наук, главный редактор научного журнала «Успехи физических наук». В 1998 году основал Комиссию по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме Российской академии наук. Был членом Комиссии АН СССР по улучшению стиля работы (являлась комиссией по борьбе с бюрократией). Был главным редактором журнала «Известия вузов. Радиофизика», членом редколлегии журналов «Физика низких температур», «Письма в Астрономический журнал», «Наука и жизнь», библиотечки «Квант» (издательство «Наука»), членом общественного совета «Литературной газеты». Гинзбург - известный популяризатор науки, сам он писал, что его научно-популярные статьи по стилю изложения рассчитаны на старшеклассников и людей с высшим нефизическим образованием и поэтому он поддерживает использование в таких статьях школьных математических формул. В одной из статей конца 1980-х гг. о своём понимании образованности он написал так: «Сегодня образованным может считаться лишь тот, кто по-настоящему усвоил всё, что входит в программу хотя бы неполной (восьмилетней) средней школы».

Член президиума Российского еврейского конгресса - крупнейшей светской еврейской организации России.

Награды

  • Орден «За заслуги перед Отечеством» I степени (4 октября 2006) - за выдающийся вклад в развитие отечественной науки и многолетнюю плодотворную деятельность
  • Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (3 октября 1996) - за выдающиеся научные достижения и подготовку высококвалифицированных кадров
  • Орден Ленина (1954)
  • 2 ордена Трудового Красного Знамени (1956, 1986)
  • 2 ордена «Знак Почёта» (1954, 1975)
  • Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946)
  • Медаль «В память 800-летия Москвы» (1948)
  • Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
  • Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (1995) - за выдающиеся достижения в области теоретической физики и астрофизики
  • Золотая медаль им. С. И. Вавилова (1995) - за выдающиеся работы в области физики, в том числе за серию работ по теории излучения равномерно движущихся источников
  • Нобелевская премия (2003, вместе с А. Абрикосовым и А. Леггетом) - за вклад в развитие теории сверхпроводимости и сверхтекучести
  • Лауреат ряда международных премий, в том числе премии Вольфа (1994/1995).
  • Ленинская премия (1966)
  • Сталинская премия (1953)

Семья

  • Первая жена (в 1937-1946 годах) - выпускница физического факультета МГУ (1938) Ольга Ивановна Замша (род. 1916, Ейск), кандидат физико-математических наук (1945), доцент МИФИ (1949-1985), автор «Сборника задач по общей физике» (с соавторами, 1968, 1972, 1975).
  • Вторая жена (с 1946 года) - выпускница механико-математического факультета МГУ, физик-экспериментатор Нина Ивановна Гинзбург (урождённая Ермакова).
    • Дочь - Ирина Витальевна Дорман (род. 1939) - выпускница физического факультета МГУ (1961), кандидат физико-математических наук, историк науки (её муж - физик-космолог, доктор физико-математических наук Лейб (Лев) Исаакович Дорман).
      • Внучка - Виктория Львовна Дорман - американский физик, выпускница физического факультета МГУ и Принстонского университета, замдекана по учебной части инженерной школы Принстонского университета (Princeton School of Engineering and Applied Science; её муж - физик и литератор Михаил Петров).
  • В одном из своих интервью нобелевский лауреат сказал, что его любовь к низким температурам удивительна после пережитой в Казани суровой военной зимы 1942 года.

Гинзбург и религия

Я убежденный атеист. Я считаю, что религия – это следствие древних сказок, наподобие астрологии.

Гинзбург был известен своим противостоянием распространению религиозных воззрений на светские институты. В Советском Союзе и России он был, пожалуй, самым известным публичным атеистом.

  • Комментируя усилия Московской Патриархии, направленные на введение в государственных школах предмета «Основы православной культуры», Виталий Гинзбург выразился следующим образом: «Преподавание религии, закона божьего, чего-то такого в школах абсолютно недопустимо. Другое дело, если в школе будет история религии. У нас светское государство, и в школе нельзя иметь что-то религиозное. Православными церковь считает всех крещённых. А это абсолютно неверно. Ведь детей зачастую крестят без их согласия, в младенческом возрасте. Как ребёнок может выбирать религию? Я сам атеист, мой отец был верующий, когда мне было десять лет, я тоже сказал, что я верующий. Я же не понимал ничего. А преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей. Представьте, детям вбивают с малых лет в голову, что бог создал человека, а потом у них будет урок биологии, на котором они узнают, что есть эволюция. Это абсурд».
  • В июле 2007 года вместе с ещё девятью академиками РАН подписал обращение В. В. Путину («Письмо десяти академиков»), выражающее беспокойство «всё возрастающей клерикализацией российского общества», «активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни». Выступал против преподавания в школах предмета Основы православной культуры.
  • Гинзбург высказался за поддержку в Израиле синагог, но против проникновения иудаизма во все сферы жизни: «Синагога для евреев была не только молельным домом, но и центром общины. В этой связи понятно, почему даже евреи-атеисты, по крайней мере, многие из них и я в том числе, считают возможным и оправданным в настоящее время известную материальную поддержку синагог. Однако, по моему мнению, в Израиле место и влияние иудаизма далеко превосходит нормы, которые должны определять ситуацию в светском демократическом государстве. Например, почему в Израиле по субботам не работает или ограниченно действует общественный транспорт? Если верующие не хотят им пользоваться - это их дело, но почему должны быть ограничены возможности атеистов?»
  • «Библия и Коран буквально пропитаны различными чудесами. Чудесами же называют обычно нечто, что противоречит научным законам и экспериментальным данным. Таковы воскрешение из мертвых, непорочное зачатие, существование ангелов, чертей, рая, ада и т. д. Все это выдумки, фикция … Центральным пунктом, где сталкивается наука и религия, как сказано, является креационизм. Ведь согласно Библии, человека и весь животный мир Бог мгновенно и лишь тысячелетия назад создал из ничего. Вместе с тем, наука доказала существование эволюции, в частности, в отношении человека. Данные антропологии не оставляют здесь никаких сомнений. Теория эволюции, построенная сначала в XIX-м веке, как и вся наука, развивается, и не все в отношении эволюции различных организмов еще ясно. Но, повторяю, сам факт эволюции и несостоятельности креационизма доказан»

Академик Гинзбург о возвращении сталинизма

Статьи и книги

Публицистика

Интервью

  • Виталий Гинзбург: «Наука развенчает любое чудо» (рус.) / беседовал Александр Черницкий // Наша власть: дела и лица. - N5 за 2004 год.
  • Эволюция вместо революции (рус.) / беседовал Александр Черницкий // Наша власть: дела и лица. - N11 за 2004 год.

Об отце и нашей семье

В этой последней статье Виталия Лазаревича Гинзбурга представлены некоторые автобиографические сведения о семье В.Л. Гинзбурга, о его родителях, о родственниках, о его предках и потомках, о происхождении фамилии «Гинзбург». Особо вспоминает В.Л. Гинзбург об отце, восполняя свой (по его мнению) «не вполне выполненный» сыновний долг.

Редакция УФН

Когда я увидел книгу «Об отце – с любовью» , мне сразу же захотелось принять участие в предполагающихся её продолжениях. Почему? Дело в том, что меня уже много лет мучает чувство, что я не вполне выполнил свой сыновний долг по отношению к отцу. И мне хочется покаяться. К сожалению, как убеждённый атеист, я не могу надеяться на то, что моё покаяние будет услышано «там», в существование чего верят религиозные люди. Но каются для себя самого, а не для кого-то ещё.

Мои чувства станут понятнее уже из того, что моя мать умерла, когда мне было всего четыре года, ни братьев, ни сестёр у меня нет, я «единственный сын», и родился, когда отцу было уже 53 года. Отец очень хотел иметь сына и во мне, что называется, души не чаял. Я же, когда вырос, это недостаточно хорошо понимал, и, вероятно, отцу бывало больно.

Смерть матери не обернулась для меня, довольно типичным в таких случаях, появлением мачехи и иногда тяжёлой участью ребёнка в развалившейся семье. Дело в том, что у матери была незамужняя сестра лет на пять её моложе моя тётя Роза, и эта сестра через некоторое время приехала жить с нами, то есть с отцом и мною.

Я тогда этого не понимал, но ясно, что тётя Роза стала второй женой отца. Правда, в те тяжёлые времена брак не был оформлен из каких-то имущественных соображений, и тётя много лет работала в «Международной книге» – организации, оформлявшей выписку иностранной литературы научным учреждениям и отдельным научным работникам.

Тётя, как и мать, родилась в Латвии в г. Митава , сейчас, кажется, он иначе называется. Их отец был часовщиком, т. е. чинил часы и, возможно, продавал их.

Фото 1. Сестры Вильдауер: Роза Вениаминовна Вильдауер (слева тётя Виталия Лазаревича Гинзбурга, заменившая ему мать после смерти сестры Августы матери В.Л. Гинзбурга) и Августа Вениаминовна Вильдауер (мать Виталия Лазаревича Гинзбурга, в замужестве Вильдауер-Гинзбург)

Сразу замечу, что семья так и осталась в Латвии после революции. Правда, один раз, году так в 1924 или 1926, бабушка к нам приезжала с визитом, но потом связи «с заграницей» оборвались. Я только знаю, что у матери и тёти в Латвии, помимо отца с матерью, жили брат и больная сестра. Вероятно, они погибли во время немецкой оккупации.

Мать и тётя ещё до революции переехали в собственно Россию, и мать в 1911 т. окончила Харьковский медицинский институт (университет) и стала врачом.

Фото 2. Супруги Августа Вениаминовна Вильдауер-Гинзбург и Лазарь Ефимович Гинзбург. Фотография выполнена 5 октября 1914 г., а также визитная карточка врача А.В. Вильдауер (после бракосочетания, состоявшегося 19 декабря 1914 г., носившей двойную фамилию А.В. Вильдауер-Гинзбург).

Забыл написать, что фамилия матери и тети Вильдауер, и, когда мать в 1914 г. вышла замуж, у нее появилась двойная фамилия Вильдауер-Гинзбурт, так тогда полагалось у практикующих врачей. С ним связан такой эпизод. Когда мать в 1916 т. заболела, отец пригласил к нам домой видного врача профессора. Когда он уходил, то брать гонорар отказался и с раздражением попросил «больше его не приглашать». Делов том, что на двери парадного была прикреплена доска с надписью «Доктор Вильдауер-Гинзбурт». А тогда существовало негласное правило, что врач у врача денег за визит не берёт.

Во время войны и революции мать, естественно, работала в г оспитале, и там и скончалась в 1920 г оду от брюшного тифа. Отец в это время был в командировке и не мог существенно помочь, а коллеги по госпиталю оказались не на высоте. Тётя тоже училась в Мединституте, собиралась стать зубным врачом, но так им и не стала и, как я уже писал, пользуясь знанием иностранных языков, служила в «Международной книге».

Фото 3. Первая фотография Виталия Лазаревича Гинзбурга, сделанная в возрасте примерно одного года

Фото 4. Виталий Лазаревич Гинзбург о возрасте 2 лет и 4 месяцев и 17 дней. На обороте фотографии рукой Лазаря Ефимовича (отца В.Л. Гинзбурга) сделана запись: «Родился 21 сентября 1916 г. (7 Тишрей 5677 г.) – Снят во 2-й раз 21 июля 1919 г. (23 Тамуза 5679 г.)». (Дата рождения дана по старому стилю, а дата снимка по новому стилю, в скобках приведены обе даты, указанные отцом, по еврейскому календарю. – Примеч. ред. УФН )

Фото 5. На обороте фотографии могилы матери (см. далее фото 24) Августы Вениаминовны рукой отца Лазаря Ефимовича (вероятно, специально для сына Виталия) описаны обстоятельства смерти матери: «Густа скончалась в военном госпитале, по месту своей службы, в 1920 г. накануне еврейского Нового года от брюшного тифа. Я был в командировке, вернулся за три дня до её смерти – поздно было перевести её домой, улучшение ухода на месте не помогло... Густа стала жертвой госпитального лечения и казённого ухода: ей, напр., дали яичницу и т. п. – вредные после брюшного тифа – таково было товарищеское внимание, оказавшееся в отводе ей отдельной комнаты, но не в подборе няни или сестры милосердия, в чём уступили мне, когда я вернулся – были две сестры милосердия и ещё нанятая мною т. Абрамсон, знакомая Густы. Врачи говорили мне – ещё когда она была дома – что у неё малярия и что я могу уехать на Ташин завод в 60 верстах от Арзамаса, куда высланы были лошади. На заводе я пробыл несколько часов и... вернувшись домой не застал Густы – отвезли уже в госпиталь. Все, сказали мне коллеги, шло хорошо: от тифа оправилась и... умерла от болезни лёгких... Враки: если бы было так, то говорили бы раньше, да и не так быстро умирают от болезни лёгких... Ничего такого не было – Густа стала жертвой невнимательного ухода, недопущения врачей извне, уверенности врачей в её выздоровлении и режиме недопустимого питания после пережитого брюшного тифа, когда необходима сугубая осторожность в питании. Я ничего не знал и был свидетелем, по возвращении из командировки, её возмущения по поводу принесённой ей яичницы на ужин... Обидно умереть в 33 года человеку, хорошо вооружённому для борьбы со всякими невзгодами жизни, в высшей степени трудолюбивому и способному, прошедшему тернистый путь провинциального врача, пустившегося в 1914 г. для продолжения своего медицинского образования в Берлин и застрявшему на пути в Москве из-за войны. До прохождения медицинского факультета в Харьковском Университете, она с большим успехом учительствовала в Пинске, куда по убеждениям поехала преподавательницей по окончании гимназии с медалью в г. Митаве. Случайно встретившись у её подруги С.С. Янковской мы вскоре поженились; проф. Ширвинский наложил veto на решение врачей удалить семимесячный плод, здравствующего сына, дочери коего 27/Х – 1939 г. минет 4 месяца. Девица хорошая, здоровенькая, и очень-очень жаль, что Густа не дожила до того, чтобы порою любоваться ею, как я это делаю... По нелепому недоразумению внучку Густы записали Ириной, но я мысленно считаю ее и называю Густой...» (По тексту записи ясно, что она написана Л.Е. Гинзбургом в октябре 1939 г. – Примеч. ред. УФН )

У меня, к сожалению, плохая память, и я не помню себя раньше четырёхлетнего возраста. Да и в этом возрасте запомнил лишь два эпизода. Вот мать лежит в постели, видимо, уже больная, а я глажу её волосы. Второй эпизод – похороны матери. Мы жили на Мясницкой улице, дом 29. рядом с известной тогда булочной Филиппова или одним из магазинов этой фирмы. И вот я стою на тротуаре рядом с няней, а мимо проходит похоронная процессия, в составе которой отец. Это похороны матери.

Потом помню себя лет в 8; так, например, помню похороны Ленина, а было это в 1924 г. В общем, мало что могу сообщить о раннем детстве, ощущение такое, что был ухоженным и любимым ребёнком.

Фото 6. Часть первой страницы патента (как тогда писали, привилегии) инженера-механика Лазаря Ефимовича Гинзбурга на аппарат для очищения воды, заявленный 30 мая 1900 года

Теперь об отце. Он родился в белорусском городке Могилеве в 1863 г. «Это было, как известно, лишь через 2 года после освобождения крестьян. С тех пор прошло уже примерно 150 лет, но эта цифра не кажется уж очень большой по сравнению с возрастом современной науки, оформившейся, грубо говоря, в XVII веке. Но достаточно вспомнить, что не было не только авиации, но и радио, не говоря уже о телевидении, чтобы понять, что жизнь в 1863 г. была совсем отличной от современной, по крайней мере, в городах, а также в науке, технике и медицине.

Отец был явно способным человеком. Тогда было ведь очень трудно еврею поступить в Университет, нужно было, во всяком случае, сдать довольно серьёзные экзамены. И вот отец после окончания реального училища успешно сдал их и поступил то ли в Петербургский университет, то ли в какой-то технический вуз в Петербурге. Но всё же он не окончил этот вуз, был исключён по какому-то поводу, кажется, за участие в студенческой забастовке. Но через некоторое время он поступил в Рижский политехнический институт и успешно окончил его, став инженером ещё в конце XIX века. Инженеров тогда готовили, можно сказать, штучным образом, их было не так уж много. Я видел у отца книгу с названием «Альма-матер», в которой перечислялись все окончившие институт, и приводилась их биография. Фигурировал там и отец. Став инженером, отец работал в какой-то фирме, на заводе или в лаборатории. Но затем завёл своё собственное «дело» – предприятие по очистке воды. Чистить воду от солей необходимо при её использовании в паровых котлах и в раде других случаев. У отца были патенты, в частности заграничные. На фото 6 приведена 1-я страница, как тогда писали, «привилегии». Выло несколько таких «привилегий» и патентов. «Малый бизнес» отца, как теперь бы сказали, состоял из химической лаборатории, занимавшей четырехкомнатную квартиру в том же доме, где мы жили, а также из довольно большой мастерской, расположенной в Измайловском парке. В этой мастерской изготавливалась некая машина, в которой производилась очистка воды. К сожалению, масштаб этого «дела» был таков, что после революции мастерскую заведомо не национализировали. Это позволило отцу в период НЭПа снова возродить свой «бизнес», что мне было крайне неприятно. Но в тридцатые годы эта деятельность вместе с НЭПом прекратилась, и отец, как и в годы военного коммунизма, работал инженером в ВСНХ (Высшем Совете Народного Хозяйств. – Примеч. ред. УФН ) и каких-то других учреждениях. По-видимому, он был крупным специалистом, поскольку занимал довольно крупные инженерные должности. Поэтому мы мирно жили – отец работал в каком-то тресте, а тётя до начала Отечественной войны работала в «Международной книге».

Фото 7 . Фотография Л.Е. Гинзбурга для пропуска в одно из советских учреждений. Сделана (предположительно) в 1930 годы

В своей области (очистка воды; видимо, речь была только о воде, используемой в промышленности, конкретно, в паровых котлах) отец был явно признанным специалистом и долго оставался консультантом или кем-то в этом роде в ВСНХ или каких-то других учреждениях.

Фото 8 . Фотография Виталия Гинзбурга в возрасте 10 лет. На оборотерукой Виталия старательно написано: «На добрую память дорогой тёте Розе от любящего её Муси. Москва, 29/ I – 1927 г.» (Муся – ласковое семейное прозвище Виталия Гинзбурга в детстве – Прим. ред. УФН). Таким В.Л. Гинзбург пошёл в школу

Было бы неуместно мне здесь сколько-либо подробно останавливаться на моей биографии . Ограничусь замечанием, что родители послали меня в школу лишь с 4-го класса, поскольку, по-видимому, боялись, что школа плохая. И. действительно, в 1920 годы уровень преподавания в большинстве школ сильно упал, по сравнению со средним уровнем, царившим до революции в хороших гимназиях и реальных училищах. Посещение школы тогда не было обязательным, вот я и пошёл в школу лишь в 11 лет и сразу же в 4-й класс. Поступил я в 57-ю школу на улице Мархлевского (бывший Милютинский переулок). Это бывшая французская гимназия, расположенная рядом с католической церковью. Там остались старые преподаватели и. думаю, было не хуже, чем до революции, если не считать преподавания истории, которая была сведена к изучению речей товарища Сталина. Но, к сожалению, как раз в тот период произошла очередная реорганизация школы в стране – она из школы с обучением в 11 (или 10) лет превратилась в «школу-семилетку». Дальше желающие учиться должны были идти в ФЗУ (фабрично-заводское училище). Окончив и. видимо, отработав некоторое время на производстве, можно было идти на рабфак, а потом желающие могли поступать в вузы.

Фото 9 . Фотография Розы Вениаминовны Вильдауер (тети Виталия Гинзбурга), сделанная на пропуск в организацию «Международная книга», находившуюся в ведении Народного комиссариата просвещения (НКП) РСФСР. На фотографии видна печать НКП РСФСР. Фотография сделана (предположительно) в 1930 годы

Мне в ФЗУ идти не хотелось, и я окончил в 1931 году только школу-семилетку, да ещё к тому же я был непролетарского происхождения. Но стал учиться «заочно» и в 1934 г. был принят на 2-й курс физфака МГУ. Учился я хорошо. Побоялся, однако, идти на теоретическую специальность и пошёл на оптическую специальность. Делал экспериментальную работу в качестве дипломной. Но вот окончил физфак, и кафедра оптики (ею заведовал академик Г.С. Ландсберг) решила оставить меня в аспирантуре с осени 1938 г. Этому, однако, мог помешать призыв в армию, да, собственно, меня уже призвали, но отпустили домой ожидать повестки с указанием, когда и куда «явиться с вещами». Вот я и ждал этой повестки, пока вопрос решался где-то «наверху». Дело в том, что в те времена вновь принятых аспирантов МГУ не призывали, давали отсрочку. Но тут ведь был 1938 год, когда нависла военная угроза и отсрочки хотели отменить (их и отменили, но с 1939 г.), а тогда нам всем всё же дали отсрочку. В этот период ожидания особенно не хотелось сидеть в тёмной комнате и «гонять» насос, обеспечивающий вакуум в моей установке. И я стал пытаться теоретизировать, имея в виду объяснить один предполагавшийся эффект, касающийся оптики каналовых лучей. Пошёл за консультацией к проф. И.Н. Тамму, заведующему кафедрой теоретической физики. Он как-то очень поддержал меня, вдохновил, и я быстро получил некоторые результаты, относящиеся к квантовой электродинамике. Уже в 1939 году написал 3 статьи, представленные известным физиком-теоретиком акад. В.А. Фоком для опубликования в «Докладах академии наук СССР». Оптику я забросил и стал физиком-теоретиком.

Я забежал вперёд и не написал о том, как я стал студентом. Одним из «клиентов» тёти (т. е. она помогала ему выписывать иностранную литературу) был Евгений Федорович Бахметьев. Он был старым большевиком, подводником, а после революции стал специалистом в области рентгеноструктурного анализа. Так вот, он заведовал в институте имени Лепсе рентгеновской лабораторией. Туда он меня и устроил лаборантом. Я подробно пишу об этом в своей автобиографии (см. сноску 3), и здесь ограничусь замечанием, что в связи с работой в упомянутой лаборатории, я заинтересовался физикой и выбрал её в качестве специальности. Через два года мне стало уже почти 17 лет и, естественно, я решил поступать в Университет. Вот я и попытался в 1933 г. поступить на физфак Московского государственного университета (МГУ). Для этого нужно было ещё как-то выучить то, что преподавалось в средней школе, нужно было знать материал 8-го, 9-го и 10-го классов обучения. Не без помощи учителя я сделал это и, в общем, сдал вступительные экзамены на физфак в 1933 г., правда, без блеска. Последнее обстоятельство сыграло свою роль. Потому меня не приняли, но я поступил на заочное отделение, а в 1934 г. – на 2-й курс, то есть догнал своих товарищей. Учился я хорошо, и в 1938 г. окончил физфак МГУ. О дальнейшей работе довоенного периода я кратко уже писал выше.

Фото 10 . В.Л. Гинзбург – экспериментатор. Фотография из многотиражной газеты Московского государственного университета: «Аспирант физического факультета МГУ комсомолец В.Л. Гинзбург взял на себя обязательство защитить к юбилею университета диссертацию на учёную степень кандидата физико-математических наук». (Копия этой газетной вырезки была прислана в редакцию УФН Ю.Д. Плетнером к 93-му дню рождения Виталия Лазаревича Гинзбурга точно в день рождения 4 октября 2009 г. – Прим. ред. УФН)

Перед Отечественной войной мы, физики ФИАНа (Физического института им. П.Н. Лебедева АН СССР), как, вероятно, и многие другие, продолжили свою «мирную» работу и как-то к войне не готовились. Но вот 22 июня 1941 г. она разразилась. Хорошо помню, как я часов в 12 утра с двухлетней дочерью на руках слушал выступление Молотова по радио с сообщением о нападении Германии. Помню, как Молотов, заикаясь, кончил свое выступление словами: «Враг будет разбит, победа будет за нами». В той же комнате, в которой мы это слушали, в кровати лежал отец, выздоравливающий или, лучше сказать, «отходивший» от перенесённого инфаркта. Ему было 77 лет, он был ещё довольно бодр и уже не помню, то ли где-то оставался консультантом, то ли уже не работал. А я был докторантом ФИАНа и увлечённо работал над одной физической проблемой, составившей содержание моей докторской диссертации, защищённой в 1942 г. Отец, конечно, был очень далёк от моей работы и от физики вообще.

ФИАН начал «перестраиваться», но первое, о чём помню, это сообщение о создании народного ополчения. Я, конечно, как и большинство сотрудников, записался в ополчение и один день мы провели в помещении какой-то школы, нас как-то распределили по ротам и отпустили домой с требованием немедленно вернуться по получении повестки. Но её мы не дождались, поскольку по решению властей ФИАН, как и ряд других институтов АН СССР, был эвакуирован в Казань. Случайно так совпало, что во время первого налёта немцев на Москву (кажется, но не уверен, это было через месяц после начала войны) провёл ночь в метро, возле которого меня застала воздушная тревога. Когда возвращался домой, видел некоторые следы бомбардировки. Этим, кстати, и ограничивается моё знакомство с военными действиями, ибо совсем вскоре мы уехали в Казань. Если говорить о нашей семье, то нас было четверо: отец, тётя, моя жена и я. Дочка уехала с бабушкой немного ранее и в другое место.

В Казань были эвакуированы многие, хотя и не все академические учреждения. ФИАНу была отведена часть второго этажа физфака Казанского университета. Сотрудники постарше (не в смысле возраста, а по «положению») были поселены во многих местах, в частности, в квартирах знакомых и т. д., а относительная молодёжь (впрочем, не только она) была поселена в общежитии университета на Клыковке. Это было здание типа школьного на окраине Казани. Вначале мы и семья Е.Л. Фейнберга были поселены в одной довольно большой комнате, разделённой на две половины просто висевшей простынёй или одеялом. Кстати, с этого времени и началась моя дружба с Евгением Львовичем и его женой Валей, хотя формально мы были знакомы и раньше.

Потом каждая семья получила по комнате площадью, вероятно, около 25 кв. м. Нам не повезло: наша комната была угловой и зимой очень холодной. Доходило до того, что в холода вода у нас замерзала. Мебель состояла, естественно, из 4-х кроватей вдоль стен и стола посередине. Было, конечно, голодновато, но я всё же находился на работе, и жена тоже работала. Но отцу с тётей, думаю, приходилось особенно несладко. К сожалению, не помню деталей, но тётя сломала ногу, хотя через некоторое время всё же могла ходить, а отец резко сдал. Мне горько вспоминать это время, и я корю себя, что уделял отцу недостаточно много внимания. Но по существу, что я мог сделать? Помимо больного сердца у отца начала развиваться болезнь Альцгеймера – потеря памяти. Собственно, тогда в Казани этот диагноз не был поставлен, но речь идет, думаю, именно об этой болезни. И она, видимо, была характерна для семьи отца – ею болели, разумеется, уже позже, младшая сестра отца, а затем и её сын, то есть мой двоюродный брат.

К счастью, эта наследственность не сказалась (может быть, точнее сказать, пока не сказалась) на мне. Вот я пишу эти строки в июле 2009 года, когда мне уже 92 года с половиной. Конечно, память стала хуже (особенно забываю имена-отчества). Но, в общем, по этому «параметру» грешно жаловаться, но по другим вполне можно: я заболел болезнью крови (болезнью Вальденстрёма). Вероятно, заболел давно, но это сказывалось вначале только на боли в ногах. Поэтому в 2003 году я смог поехать в Стокгольм, потом некоторое время также мог ходить, но в начале 2005 года попал уже в больницу с осложнениями на ноги – не мог ходить. И вот уже пятый год нахожусь либо в больнице, либо дома. Могу с трудом ходить по квартире с помощью так называемых «ходунков» и сижу в инвалидном кресле несколько часов в день. Остаюсь пока главным редактором журнала «Успехи физических наук» и кое-что пишу. В последнее время главным образом – о религии, борюсь с клерикализацией в стране. К сожалению, работаю и читаю очень медленно, и у меня все растёт кипа нечитанных книг и журналов. Но сравнить мою жизнь с той, которой жили отец и тётя в Казани, всё же трудно. И, главное, моя вторая жена Нина, с которой мы дружно живём с 1946 года, заботится обо мне, хотя ей самой уже 87 лет (правда, у нас есть медсестра).

Фото 11. Виталий Лазаревич Гинзбург и Нина Ивановна Гинзбург. 2006 год. Фотография сделана в Гематологическом научном центре Российской академии медицинских наук, где В.Л. Гинзбург находился на лечении полтора года (с февраля 2005 г. по август 2006 г.).

Давно хватит писать о себе, но хочу заметить, что у меня есть дочь от первого брака (ей 70 лет), две внучки и правнук с правнучкой; они появились у меня в 2000 году. К сожалению, все они живут не в Москве, но греют и на расстоянии.

Фото 12. Дочь В.Л. Гинзбурга – Ирина Витальевна Дорман и её муж – профессор Лев Исаакович Дорман (зять В.Л. Гинзбурга)

В одном сохранившемся письме отца или просто его заметках (см. фото 5) говорится, что у меня в 1939 г. родилась дочь и её назвали Ириной. Отец недоумевает, почему девочку не назвали Августой или просто Густой. Помню, как спорили о том, как назвать ребёнка, но имя Густа было отвергнуто, казалось слишком редким (!?). Сейчас я понимаю, что не назвать дочь именем моей покойной матери – это чёрт знает что, вот и приходится жалеть об ошибках 70-летней давности.

Фото 13. Внучки В.Л. Гинзбурга: Мария Дорман (слева) и ВикторияДорман. Фотография сделана в 1974 году.

Фамилии дочки и внучек Дорман, по фамилии мужа дочери, а правнуки уже Петровы. Таким образом, принадлежащая мне веточка на генеалогическом древе Гинзбургов на мне, можно сказать, и обрывается. Конечно, дерево могучее и отсутствие на нём моих потомков (носящих фамилию Гинзбург) не играет роли.

Фото 14. Внучка В.Л. Гинзбурга Виктория Дорман с мужем Михаилом Петровым и детьми (двойняшками – правнуками В.Л. Гинзбурга) Григорием и Елизаветой Петровыми, родившимися 27 февраля 2000. Фотография сделана в 2005 году.

Кстати, я сам сейчас удивляюсь, почему так мало знаю о своих предках? Причины две. Во-первых, я не интересовался этим и не расспрашивал отца. Во-вторых, так получилось, что в силу того, что я моложе отца на 53 года, уже не знал его родителей, все это было слишком давно. Естественно, и мои потомки очень мало знают о нашей семье. Когда-нибудь, может быть, будут жалеть об этом, поэтому я снабдил эту статью рядом фото, пусть хотя бы представляют себе, о ком идет речь.

Нужно заметить, что фамилия Гинзбург очень распространённая. Как сообщается в книге И.Б. Гинзбурга След на Земле , только в Петербурге живет более 400 Гинзбургов. Думаю, что Москва не отстала. Разумеется, абсурдно всех их считать родственниками, и эти однофамильцы различного происхождения. Фамилия Гинзбург происходит, по-видимому, от названия небольшого городка в Германии (в Баварии), он называется G ü nzburg . Однако отсюда происходит целое «семейство» близких фамилий: Ginzburg Ginsberg , Ginzberg , G ü nzburg и т. д. Если пользоваться кириллицей, то речь идет о Гинзбургах. Гинцбургах, Гинсбергах, Гинтсбергах и т. д. Я пользуюсь фамилией Ginzburg и Гинзбург. Даже о такой скромной ветви генеалогического дерева Гинзбургов, которая как-то связана со мной, могу сообщить очень мало.

У отца были две сестры. Одна из них была убита при погроме на юге России , у нее было двое сыновей. Отец очень старался им помогать, но без особого успеха. Младший из них был какой-то совершенно непутёвый. Старший сын Хаим (мой двоюродный брат) в какой-то период около 1924 года бывал у нас и я помню, один раз он взял меня на международный шахматный турнир. Хаим был, видимо, хорошим шахматистом (и, видимо, был известной фигурой в шахматных кругах). Во всяком случае, когда в 1925 году в Москве в ресторане Метрополь проводился международный шахматный турнир высокого ранга, то он однажды повёл меня на один из сеансов и даже получил для меня в моей книжечке (и отдал мне) ряд автографов Ласкера, Капабланки и Боголюбова, который и победил на этом турнире.

В шахматы я, конечно, играл, но очень плохо. Как-то не увлёкся, а способностей к ним у меня явно нет, а учиться не хотелось, хотя прилично играть в шахматы можно, уделив этому делу много времени, запоминать: этюды и т. д.

Фото 15. На фотографии Лазарь Ефимович со своей сестрой (справа на фотографии) – Елизаветой Ефимовной Гинзбург (фамилия мужа которой была также Гинзбург), а слева на фотографии (предположительно) вторая сестра Л.Е. Гинзбурга – Хася-Либа. Фотография найдена в архиве двоюродного племянника В.Л. Гинзбурга – Александра Самуиловича Гинзбурга. На обороте фотографии указана дата: «5 октября 1914 года». Возможно, что это был просто праздничный для семьи день (и соответственно, повод сделать парадную фотографию на память): в 1914 году 5 октября совпало с 15 Тишрей по еврейскому календарю – то есть первым днём праздника Сукот.

К сожалению, о дальнейшей судьбе тех двоих моих двоюродных братьев я ничего не знаю. Другая сестра отца (тётя Лиза) вышла замуж за однофамильца, так что «дерево Гинзбургов» на ней не оборвалось. Она, на моей памяти, жила в Москве, у неё были три дочери и сын.

Из дочерей я знал только одну Беллу, она учила меня или, лучше сказать, пыталась учить меня английскому языку. Её убили и, чтобы замести следы, расчленили и разбросали по разным местам. В преступлении заподозрили её мужа профессора Миркина. Его и осудили, но потом отменили приговор, и он преподавал в Институте стали. Сын тёти Лизы на 6 лет старше меня, был инженером-электриком. Наконец, его сын, мой двоюродный племянник, здравствует, он доктор физ.-мат. наук, работает в Институте физики атмосферы Российской академии наук (РАН). Кстати, он – Александр Самуилович Гинзбург, мой единственный родственник, с которым я поддерживаю связь. В справочнике сотрудников РАН по фамилии Гинзбург нас только двое. И это среди примерно 3 500-4 000 тысяч всех сотрудников. Так что Гинзбургов много, но всё же не так уж много. Как уже отмечал, о родственниках матери сейчас ничего не знаю .

Возвращаясь к книжке И.Б. Гинзбурга, укажу, что он упоминает большое количество более или менее известных Гинзбургов.

Здесь всё же уместно еще раз остановиться на происхождении фамилии Гинзбург. Оно связано с городком G ü nzburg в Германии. Городок G ü nzburg (Гюнцбург или Гинзбург) существовал ещё до нашей эры. Первые документы, в которых фигурирует этот городок на Дунае, относятся к 1055 году. В 1301 году городок стал административным центром некоторой области в Швабии (Баварии). Еврейская община в Гюнцбурге уже существовала по крайней мере в 1566 г. Эти и другие сведения о городке G ü nzburg можно найти в книге (см. сноску 4), посвящённой Гинзбургам.

О своих предках я знаю очень мало, ибо этим вопросом раньше, к сожалению, не интересовался; даже мать отца, с которой отец был особенно близок, скончалась в 1904 г., то есть за 12 лет до моего рождения. Единственное, что стоит, быть может, сообщить, это тот факт (или, скорее всего, факт), что моя «настоящая» фамилия не Гинзбург, а Ландау. Отец как-то рассказал, что то ли его дед, то ли прадед носил фамилию Ландау, но переехав в Россию (из Польши?), женился на девице с фамилией Гинзбург и принял эту фамилию из каких-то имущественных соображений. Вообще нужно заметить, что у отца была кузина по фамилии Ландау и все они образовывали какой-то близкий крут. Я как-то рассказал об этом, не помню уж кому, но ко мне вернулось утверждение, что Ландау (Лев Давидович) любит Гинзбурга (то есть меня), потому что мы родственники. С тех пор перестал рассказывать эту байку.

Фото 16. Санель Симонович Гинсбург (Александр Семёнович Гинзбург) муж тёти Лизы (сестры отца В.Л. Гинзбурга Лазаря Ефимовича). Санель Симонович Гинзбург – дед Александра Самуиловича Гинзбурга (ныне здравствующего двоюродного племянника В.Л. Гинзбурга). Фотография сделана 28 декабря 1896 года.

Фото 17 . Удостоверение в том, что «...предъявитель сего инженер-механик Санель Симонович Гинсбург исключён из мещан г. Чернигова... по окончанию им в 1894 году полного курса учения по Механическому отделению... Рижского Политехнического Института... и за сим имеет право на получение от надлежащей власти бессрочной паспортной книжки...». То есть только получение высшего образования давало право еврею, жившему в черте оседлости, получить паспорт и стать «вольным гражданином» (!)

На фотографии 18, относящейся примерно к 1889 году, фигурирует вся семья: дедушка, бабушка и, помимо отца, две их дочери. Дедушка (то есть отец моего отца) умер в 1893 году, а бабушка умерла в 1904 году, то есть за 12 лет до моего рождения. Нужно ли удивляться тому факту, что я о ней практически ничего не знаю, разве что она была особенно близка к отцу, её единственному сыну и, как можно сказать, удачному сыну. На фотографии 19 бабушка снята вместе с отцом в 1898 году.

Фото 18. Бабушка и дедушка ВЛ. Гинзбурга – родители отца (сидят). Стоят слева направо: тётя Лиза младшая сестра отца, отец ВЛ. Гинзбурга Лазарь Ефимович Гинзбург, Хася-Либа (сестра отца). На обороте фотографии рукой Лазаря Ефимовича сделана запись: «Снято в Москве приблизительно в 1889 г. Отец (то есть Ефим Гинзбург – дед В.Л. Гинзбурга) умер в Одессе в 1893 г. 24.ХП. Мать (мать Лазаря Ефимовича) умерла в Прилуках в 1904 г. 15/ IV . Хасю-Либу убили 1-й Сейдер 19?? в Новоград-Волынске». (Точный год убийства сестры Хаси-Либы Лазарь Ефимович Гинзбург не указал. Примеч. ред. УФН )

Фото 19 . Лазарь Ефимович Гинзбург со своей матерью. Фотография сделана в 1898 году после получения Лазарем Ефимовичем диплома инженера

Отец уже был инженером и, так сказать, «встал на ноги». Мне кажется почему-то, что снимок сделан, чтобы доставить бабушке удовольствие.

Отец был верующим, иногда молился и посещал синагогу. Несколько раз и меня брал с собой. Но когда я повзрослел и начал настойчиво добиваться у отца ответа на вопрос, почему и кому он молился, ответ был таков: молюсь, чтобы вспомнить детство, родителей, а также, чтобы забыть неприятное в своей жизни в настоящее время.

Фото 20 . Августа Вениаминовна Вильдауер-Гинзбург и Лазарь

Ефимович Гинзбург. Согласно записи на обороте рукой Л.Е. Гинзбурга фотография сделана в праздник Пурим 1915 г. (28.02.1915)

На фотографии 20 запечатлены мои родители, поженившиеся в 1914 году.

На фотографии 21 изображена тётя Роза, на фотографиях 22 и 23 в возрасте 2-х лет и 9-ти месяцев (фотография была сделана 21 июля 1919 года) и 8-ми лет, соответственно, представлен я сам.

Фото 21 . Тётя Роза. На обороте фотографии рукой В.Л. Гинзбурга указаны даты жизни Розы Вениаминовны Вильдауер: 7/ III 1891 – 1/ IV 1948

Любопытно, как мне кажется, заметить, что у евреев до сих пор сохранились какие-то остатки родового строя. Так, через старшего сына сохранилось «звание» (не знаю, как точно назвать) «коганы» или «коэны», означавшее принадлежность к священнослужителям иудейского храма (отсюда, вероятно, фамилии Коган. Каган и т. п.).

Фото 22 . Виталий Лазаревич Гинзбург в возрасте 2 лет и 9 месяцев и 17-ти дней. Снят в тот же день, что и фото 4, то есть 21 июля 1919г .

Вернусь к печальному. Отец до начала тридцатых годов был ещё крепок, среднего роста, был он сильным мужчиной. Таким или почти таким я запомнил его в начале эвакуации. Но очень скоро он уже начал сильно слабеть. Болезнь прогрессировала. Разумеется, я не мог сделать что-нибудь радикальное для помощи ему, но корю себя за то, что ничем ему не помогал.

Фото 23. Виталий Гинзбург в возрасте семи с половиной лет. На обороте фотографии рукой Лазаря Ефимовича (отца В.Л. Гинзбурга) проставлена дата снимка 27/ III –1924.

Кажется, в июне или июле 1942 г. пришлось поместить отца в больницу, где он и скончался 20 июля 1942 г. в возрасте около 79 лет. Отец похоронен на еврейском кладбище в Казани. И я не знаю точно, где его могила. В 1942 г. мы сделали что могли, и могила была как-то выделена из окружающих каким-то невысоким цементным забором. Но когда уже через несколько лет я поехал в Казань, найти или, точнее, идентифицировать могилу отца не удалось.

Фото 24. Фотография памятника, сделанного Лазарем Ефимовичем Гинзбургом на могиле Августы Вениаминовны на Дорогомиловском (?) еврейском кладбище г. Москвы. Фотография была сделана большого размера и на её обороте Л.Е. Гинзбург описал для сына Виталия обстоятельства смерти матери (приведены на фото 5).

Не знаю я и где покоится прах матери. Она была похоронена на Дорогомиловском (если правильно помню) еврейском кладбище в Москве и отец поставил там памятник (фотография 24). Но незадолго до войны это кладбище было ликвидировано, причём было разрешено перевезти прах на другие кладбища где-то за городом (кажется. Востряковское). Отец позаботился о переносе праха и памятника матери на это новое место, но война помешала установке памятника на новом месте. Видимо, тогда это было нелегко. Я помню, как мы с отцом были на новом кладбище, и видел памятник матери разложенным на земле, но еще не установленным. Думаю, что во время войны мрамор растащили, но это не оправдывает меня: по возвращении в Москву из эвакуации я памятника не искал. Вероятно, не нашёл бы, ведь он поставлен не был, но всё равно этому нет оправдания.

Поскольку я развёлся в 1946 г. с первой женой, тётя Роза осталась в нашей старой квартире одна в принадлежащей ей комнате. Но в остальном всё было плохо: больная нога, одиночество, ибо я где-то снимал комнату, да и старался побольше находиться в Горьком (Нижнем Новгороде), где работал по совместительству и, главное, где жила моя вторая жена, она находилась там фактически в ссылке, о чём я подробно пишу в автобиографии, да и в ряде статей. А тут начались какие-то психические сдвиги, страхи, и тётя 1 апреля 1948 г. покончила с собой. Её кремировали, и урна с её прахом находится в колумбарии 18 в Московском крематории (Донское кладбище). Это всё «материальное», что осталось у меня от родных. Горько сознавать, что я не сделал всего, что, быть может, мог для облегчения жизни отца и тёти в последнее время перед их смертью.

Фото 25. Нина Ивановна Гинзбург и Виталий Лазаревич Гинзбург в Стокгольме в декабре 2003 года во время вручения В.Л. Гинзбургу Нобелевской премии по физике за 2003 год. Фотография сделана перед Гранд Отелем, где размещаются лауреаты Нобелевской премии, их родственники и приглашенные гости

Когда писал эту заметку, то вспоминал обо всей своей жизни, как-то подводил итоги. Пришел к выводу, что, в общем, мне повезло, несмотря, конечно, на известные несчастья (смерть матери, да другое помельче). Но в детстве был окружён заботой отца и тёти, не голодал и не погиб на войне. Всю жизнь занимался любимым делом (физикой и астрофизикой) и преуспел в этом, стал более или менее известным учёным. Венцом является получение Нобелевской премии по физике за 2003 год. Я не страдаю манией величия и знаю цену любым наградам и премиям. Но всё же получить Нобелевскую премию, пусть и в конце жизни, очень приятно (см. фото 25).

Фото 26. Виталий Гинзбург и Нина Гинзбург (Ермакова) в 1948 г.

Это одна сторона жизни. Другая – это то, что, прожив так долго, в частности, в самый тяжёлый сталинский период, я. с одной стороны, не подвергся серьёзным репрессиям и, с другой стороны, не замарал свою совесть не только доносами и т. п., но и не подписал никаких гнусных заявлений, например, направленных против А.Д. Сахарова. Напротив, я помогал ему, о чём, написал, например, в статье «О феномене Сахарова» . Сейчас тоже стараюсь защищать репрессированных учёных и борюсь с лженаукой и клерикализацией нашей страны» .

Добавлю, что мне очень повезло со второй женой, с которой мы живём с 1946 г. Хорошие отношения у меня с дочерью и внучками.

Фото 27 . 60 лет спустя. 92-й день рождения Виталия Лазаревича 4 октября 2008 г. Нина Ивановна Гинзбург и Виталий Лазаревич Гинзбург у себя дома. 62 года счастья. 62 года вместе.

Больной, и в весьма преклонном возрасте, я, естественно, думаю о смерти. Особенно часто эти мысли посещают пожилых людей и людей любого возраста на смертном одре. Впрочем, то же можно сказать о людях любого возраста, задумывающихся о смысле жизни (много писал на эту тему Лев Толстой). В общем, это понятно, конечность жизни и неизбежной смерти не так-то легко осознать и смириться с этим. Поэтому люди в древности и выдумали сказку о загробной жизни. Да и сейчас религиозные люди верят в эту сказку. Так вот, я хочу сообщить, что у меня нет такого страха. Более того, со времени начала болезни (то есть с начала 2005 года) я просто мечтал о смерти и обращался с этим к врачам, но они все, насколько помню, относились отрицательно к моему мнению. Таков уж их удел. Я считаю, что у человека есть не только право на жизнь, что, кажется, записано у нас даже в Конституции, но и право на безболезненную смерть. Эвтаназия является самой мягкой, можно сказать, реализацией этого права. Но, как известно, и эвтаназия, казалось бы, право разумное и заведомо гуманное, встречает возражения в большинстве стран и со стороны всех, кажется, религий. Конечно, реализация права на безболезненную смерть, то есть можно сказать, на реализацию самоубийства по требованию, опасно с точки зрения возможных злоупотреблений. В общем, постановка этого вопроса у нас в России сейчас совершенно несвоевременна, и поэтому не буду распространяться на эту тему.

Но, повторяю, мне, как атеисту, смерть представляется вполне естественным явлением и единственное, что может удерживать человека от осуществления права на смерть – это забота о родных и близких. Во избежание недоразумений подчеркну, что смерти-то я не боюсь, но очень боюсь часто связанных с ней болей и т. п. Но боязнь этих болей – это только лишний аргумент в пользу реализации права на безболезненную смерть.

Хочу резюмировать словами Н. Гумилёва, писавшего о «несравненном праве» человека «самому выбирать свою смерть».

Как сложится моя дальнейшая судьба – неизвестно и остается только надеяться, что хуже не будет, и я смогу, пусть и с трудом, бороться с отрицательными, на мой взгляд, явлениямив нашем обществе и, в частности, в близкой мне жизни РАН – Российской академии наук.

Примечания

Редакция журнала "Семь искусств" сердечно благодарит редакцию "Успехов физических наук" и родных Виталия Лазаревича за любезное разрешение опубликовать его воспоминания, впервые увидевшие свет в ноябрьском выпуске "УФН" за 2010 год, том 180, № 11.

(Примеч. ред. УФН) .

Моя довольно подробная автобиография, написанная в связи получением Нобелевской премии по физике в 2003 году, имеется в книге: Гинзбург В.Л. О сверхпроводимости и сверхтекучести. Автобиография (М.: Физматлит. 2006). Несколько дополненный текст этой книги переведён на английский язык под названием. On Superconductivity and Superfluidity. A Scientific Autobiography

Heidelberg Springer ,2009).

Гинзбург И.Б. След па Земле. (С.-Петербург: Изд-во Политехниче ского университета, 2007). Тираж 250 экз. (!). Помещённая на обложке этой брошюры фотография работы Вадима (Димы) Абрамовича Сидура (1924-1986) очень впечатляющая. Позволю себе заметить, что с В.А. Сидуром мы были друзьями.

На обороте фото 18 рукой Лазаря Ефимовича сделана запись о судьбе сестры Хаси-Либы: «Хасю-Либу убили 1-й Сейдер 19?? в Новоград-Волынске». (Вопросительные знаки были поставлены Лазарем Ефимовичем: вероятно, что год гибели сестры Хаси-Либы в момент записи он не мог указать точно. Новоград-Волынский город в Житомирской области, ныне Украина. – Примеч. ред. УФН)

Физик-теоретик, академик РАН Виталий Лазаревич Гинзбург родился 4 октября (по старому стилю 21 сентября) 1916 года в Москве. В 1938 году он окончил физический факультет Московского университета, в 1940 году — аспирантуру физфака МГУ.

С 1940 года В. Гинзбург работает в Физическом институте РАН им. П.Н. Лебедева (ФИАН), много лет (с 1971 года), возглавляя теоретический отдел института.

В 1945-1968 годах он профессор Горьковского университета, а с 1968 года — профессор Московского физико-технического института, где создал кафедру проблем физики и астрофизики.

Он — один из создателей феноменологической теории сверхпроводимости (теория Гинзбурга-Ландау) и полуфеноменологической теории сверхтекучести (теория Гинзбурга-Питаевского). Его научные работы посвящены квантовой электродинамике, физике элементарных частиц, теории излучения, оптике, теории конденсированных сред, физике плазмы, радиофизике, радиоастрономии, астрофизике.

Еще до войны В. Гинзбург решил ряд задач квантовой электродинамики.

В 1940 году он разработал квантовую теорию эффекта Черенкова — Вавилова и теорию черенковского излучения в кристаллах. Совместно с Ландау Гинзбург создал феноменологическую теорию сверхпроводимости.

В 1946 году совместно с И.М. Франком создал теорию переходного излучения, возникающего при пересечении частицей границы двух сред. В 1950-51 годах он работал над проблемами термоядерных реакций. С 1958 года В.Гинзбург исследует вопросы теории экситонов и кристаллооптики. Он разработал теорию магнитотормозного космического радиоизлучения и радиоастрономическую теорию происхождения космических лучей.

Виталий Гинзбург стал членом-корреспондентом АН СССР в 1953 году, позже, в 1966 году, стал академиком АН. Является членом девяти иностранных академий, в том числе Национальной академии наук США, Академии наук и искусств США, Лондонского Королевского астрономического общества, Европейской академии, Международной академии астронавтики, академий наук Дании, Индии и др.

Член комиссии по антинауке при президиуме РАН (1999).
Лауреат Нобелевской премии в области физики (2003).
Лауреат Ленинской премии (1966).
Лауреат Государственной премии СССР (1953).
Лауреат премии фонда Вольфа (премия присуждена совместно с профессором Чикагского университета Воиширо Намбу в 1994 году).
Лауреат премий Российской академии наук — им. Л.И.Мандельштама и им. М.В.Ломоносова.
Лауреат премии «Триумф» 2002 года — за фундаментальные работы по теории черенковского и переходного излучения зарядов в анизотропных средах и теории сверхпроводимости Гинзбурга — Ландау.

Награжден орденом Ленина, Большой золотой медалью имени Ломоносова РАН, Золотой медалью имени С.И. Вавилова (1995 год), Золотой медалью Лондонского Королевского астрономического общества, Золотой медалью «ЮНЕСКО-Нильс Бор», медалями Никольсона Американского физического общества, имени Смолуховского Польского физического общества.

Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени (1996).

В 2003 году вышла последняя книга В. Гинзбурга «О науке, о себе и о других».

Продолжительное время Виталий Лазаревич Гинзбург был главным редактором журнала по физике «Успехи физических наук» и каждую неделю он проводил в ФИАНе открытый Общемосковский физический семинар.

Владимир Бабурин: Сегодня наш гость - академик Виталий Гинзбург, лауреат Нобелевской премии по физике 2003 года.

Виталий Лазаревич, профессоров, академиков в фильмах, в книгах обычно изображают некими чудаками, людьми несколько не от мира сегодня. Вот насколько такой портрет ученого, ставший уже трафаретом, соответствует действительности?

Виталий Гинзбург: Я думаю, не соответствует. То, что вы сказали, напомнило мне мою молодость, когда в МГУ еще такие старые профессора ходили ермолках. Но сейчас с ермолками я уже никого не вижу. И, по-моему, мы самые обыкновенные люди. Может быть, не от мира сего - это некая непрактичность. Это тоже зависит от специальности, теоретики отличаются от экспериментаторов. Но так я не вижу каких-то глубоких различий.

Владимир Бабурин: Ну что ж, академик Виталий Гинзбург сегодня будет отвечать на вопросы московского корреспондента Второго Немецкого телевидения Роланда Фрицше и ответственного редактора приложения "НГ-религии", обозревателя "Независимой газеты" Марка Смирнова.

И вначале, по традиции, о биографии нашего гостя. Сразу после вручения Нобелевской премии академик Гинзбург сказал, что он удивлен тому ажиотажу, который развернулся вокруг этого события, хотя, сказал честно, был тронут. Тогда же средства массовой информации широко тиражировали факты биографии нового Нобелевского лауреата.

Сам он в одном из интервью выделил такие факты (я этим интервью и воспользуюсь). Его отец впервые женился в возрасте 51 года, матери было 28 лет; Виталий Гинзбург родился через два года, в 1916 году. Мать практически не помнит, она умерла от брюшного тифа, когда Виталию было 4 года. Почти всю жизнь прожил в Москве.

Воспоминания о детстве тяжелые. Году этак в 1920-м увидел, как по центру города едет телега, а на ней - гробы, из которых торчат руки и ноги. Другое воспоминание тоже характерно для того времени: где-то удалось купить свежее мясо, но выяснилось, что это собака. В школу не ходил до 4-го класса, а когда пошел, то доучился только до 7-го. Кто-то где-то решил, что полная средняя школа в СССР не нужна, и ее ликвидировали. Возродили только через несколько лет, но в итоге будущий академик проучился в школе лишь 4 года и уже на физфаке МГУ за три месяца прошел недостающий школьный курс.

Был призван в армию в 1938 году, но физфак добился отсрочки для своих аспирантов, Гинзбурга в том числе. Не сомневается: будь иначе, его кости давно лежали бы в земле. Из товарищей Гинзбурга по университету, попавших в армию, войну пережили единицы. Пару раз пытался уйти на войну добровольно, но не прошел по состоянию здоровья. Сейчас замечает: "Я не собираюсь кривить душой и говорить, что сожалею об этом, но тогда настроение было такое, что лучше умереть в бою, чем оказаться в немецкой оккупации".

В 1948 году вошел в научную команду своего учителя, академика Тамма, занимавшегося ядерной программой. На объект в Арзамас-16 "атомная" команда уехала в 1950-ом, но Гинзбургу пришлось остаться в Москве: сказалось то, что был женат на ссыльной. Тем не менее, к двери квартиры поставили часового - так и работал. Степень секретность была чудовищная, просто идиотская. В отчетах вместо слова "уран" нужно было писать "железо", причем от руки. В первой половине 50-х начались работы по термоядерному синтезу, но вскоре Гинзбург был отстранен от этой работы. Берия дал указание, что, учитывая особую секретность разработки нового типа реактора, надо обеспечить тщательный подбор людей, этого тщательного отбора Гинзбург как раз и не прошел. А из-за его политической неблагонадежности ему даже перестали показывать собственные отчеты.

В сегодняшней Академии Наук Гинзбургу тоже многое, по его собственному признанию, не нравится. Например, в Академии мало женщин, он считает это следствием некоторой дискриминации. В советские времена на раз высказывался против привилегий материального характера членам Академии Наук, потому что привилегии самым пагубным образом сказывались на выборах: в Академию стремились попасть не только ученые, но и конструкторы, крупные чиновники. Существенным минусом считает и царящий в российской науке фантастический бюрократизм.

Вот так выглядит в моем, несколько достаточно вольном пересказе автобиография Виталия Гинзбурга. Виталий Лазаревич, что-то Вы хотите добавить? Что-то важное я пропустил?

Виталий Гинзбург: Там какие-то мелкие неточности, но это неважно. Часовой, конечно, был не у квартиры, а у комнаты в институте. Но это чепуха, в общем.

Владимир Бабурин: Тем не менее, Вы сами пересказывали свою биографию и не стали указывать, когда Вы защитили кандидатскую, когда - докторскую, когда Вы стали академиком, какие ордена, награды у Вас есть. Про награду один раз я у Вас увидел в интервью, когда достаточно уже много лет назад Вы вместе с академиками Капицей, Харитоновым, Зельдовичем и Канторовичем независимо совершенно друг от друга, но всего вас было 5 человек на всю Академию Наук тогда Советского Союза, отказались подписать письмо, осуждающее Сахарова. Как Вы сказали тогда, Вам это письмо не понравилось, а в результате Вас всего лишь каким-то орденом не наградили, и ради ордена Вы не захотели жертвовать убеждениями.

Вот вас было 5 человек на всю Академию. Как Вы полагаете, остальные люди действительно просто испугались, потому что показали, что система скрутила такого титана, как Сахаров (академик, трижды Герой Социалистического труда), или же сыграло, может быть, большую роль, что очень непростые отношения между академиками, и в первую очередь был не страх, а зависть?

Виталий Гинзбург: Многие подписавшие просто махнули рукой, но я считаю, что можно было уже не подписывать. Я тоже не хочу строить из себя героя. Если бы я подумал, что меня бы били, я бы, может быть, и подписал. Но поскольку мне грозило, что мне там чего-то не дадут, тут уже, я считаю, не о чем было говорить. Я не боялся, мне не нужен лишний орден.

Владимир Бабурин: То есть Вы не считаете, что сыграл роль не только фактор страха, но и фактор зависти?

Виталий Гинзбург: Нет. Вообще многие же не понимали. И Сахаров - оно из интереснейших, я считаю, явлений советской эпохи. Это глубокое непонимание. И я тоже себя корю в этом смысле, я очень долго не понимал, что коммунизм - это тот же фашизм фактически, и вообще не понимал ситуации.

Это массовое явление, многие этого не понимают. И я обратил внимание, что не понимают те, у кого, например, были репрессированы родители, и они с детства как-то столкнулись с этим. А в нашей семье ни одного репрессированного не было, отец мой был старый инженер. И я просто не понимал. Когда весь день вам трубят: великий Сталин, социализм, пятое-десятое - то мальчик, специально не интересующийся политикой, идет в этом русле и думает, что все это правда. Это ужасно, но это факт.

Для меня очень интересно было в этом отношении то, что написал Александр Николаевич Яковлев в своей книжке, которую я очень советую во всех отношениях, "Сумерки", и раньше, в других. Он присутствовал на съезде, когда Хрущев выступал, на речи Хрущева на XX съезде. Он не был членом ЦК, делегатом, он был каким-то мелким чиновником в ЦК КПСС и просто достал гостевой билет. И он там описывает: это было гробовое молчание. Эти люди, даже знавшие не так уж мало, были поражены и потрясены. А что уж говорить о людях с улицы, которые ни черта не знали?

И, между прочим, советская власть в этом отношении, большевики блестяще умели сохранять секретность ситуации. Я был женат на женщине, которая просидела в тюрьме и в лагере. Я потом на ней женился, когда она была в ссылке в Горьком, фактически в ссылке. Так что я от нее знал, от первоисточника, - и я, идиот, думал, что это не работа Сталина. Это какой-то небожитель был, что мы понимали? Ну, я себя специально корю, потому что я был увлечен наукой и как-то, может быть, недостаточно думал о многом. Но в массах был массовый психоз - это факт.

Владимир Бабурин: Марк Смирнов, "Независимая газета", приложение "НГ-религии".

Марк Смирнов: Скажите, пожалуйста, вот Вы сейчас лауреат Нобелевской премии, и конечно, Вы получили эту премию. Как Вы ее хотите использовать, в каких целях? Вы потратите это на науку, может быть, на развитие собственной какой-то лаборатории?

Виталий Гинзбург: Вы знаете, это смешной вопрос. Меня часто спрашивают, но это сплошное недоразумение. Эти деньги, которые я получу, - это примерно цена одной квартиры, я не знаю, двух- или трехкомнатной в Москве. На эти деньги я абсолютно ничего существенного сделать не могу.

Я вам расскажу интересный эпизод. Меня поздравлял академик Гапонов-Греков, директор Института прикладной физики в Горьком, и зашел разговор о деньгах. Он мне сказал: "Мы продаем за границу такие приборы - геротроны -это для нагрева плазмы, действительно ценные приборы, и они их продают за границу." Один прибор стоит полмиллиона долларов. А я должен был получить что-то такое 400 тысяч долларов. Он говорит: "Ну, я вам по знакомству со скидкой продам один геротрон". Вот ведь в чем дело.

Если бы я получил многие миллионы, я, несомненно, - может верить, можете не верить - употребил бы их на то, чтобы помочь науке, купил бы какие-то приборы, сделал какие-то стипендии. А на те деньги, которые я получил... Я совершенно не скрываю, у меня есть жена, которая уже немолодая, я умру - на что она будет жить? Значит, я ей значительную часть оставил. У меня есть дочь, у меня есть внуки, даже есть правнуки. Ну и потом, нужно 4 банкета сделать. Вот и все эти деньги, о чем говорить?

И вот хочу публично сказать, специально для вас. 10 тысяч долларов намерен дать Российскому гуманистическому обществу для издания атеистической, в частности, литературы.

Владимир Бабурин: Знаете, я вспомнил, что Иосиф Бродский, когда получил Нобелевскую премию, ему тоже задавали этот вопрос, и он говорил: "Ну, понимаете, в смысле покупки джинсов это, конечно, большая сумма, а вот дом в Нью-Йорке я купить уже не могу". Но ему, правда, не повезло: как раз тогда в Соединенных Штатах ввели налог на Нобелевскую премию, и он первый, кто уплатил налог с Нобелевской премии.

Роланд Фрицше, пожалуйста.

Роланд Фрицше: Виталий Лазаревич, Вы как-то критиковали забывчивость российского народа относительно репрессий сталинских. Но сейчас же тоже наблюдаются репрессии, ведь Вы не зря подписали, как другие академики, письмо Патрушеву в пользу или защиту, допустим, Данилова. Есть уже ответ от Патрушева?

Виталий Гинзбург: Я не помню насчет этого письма... Я, конечно, подписал. Но не более как позавчера - и это, кажется, передавали даже здесь, по этой радиостанции, - была пресс-конференция под председательством очень хорошей женщины - Людмилы Алексеевой. Она молодец во всех отношениях. Она, правда, моложе меня значительно, я не знаю ее возраста, но она очень хорошо все формулировала там. И я там, как когда-то говорили, с большевистской прямолинейностью (вы понимаете, что я это говорю иронически) высказал то, что я думаю, и это передавали. Это возмутительнейшее безобразие. Но приговора еще нет, может быть, наше выступление даже поможет.

Я считаю, что это очень интересная тема, но вряд ли у вас есть время. Я считаю, что это одна из крупнейших ошибок, которая сейчас делается. Я даже сослался там на известное замечание Фуше, что "это хуже, чем преступление, - это ошибка".

Владимир Бабурин: Тогда в продолжение вопроса германского коллеги, ведь дело Данилова не единственное. Как раз 26 января собирались сторонники и друзья Игоря Сутягина, у которого еще более тяжелое положение... Я напомню буквально в двух словах, он сотрудник Института США и Канады, обвиняется ФСБ в государственной измене, дело слушается коллегией присяжных заседателей. Рассмотрение дела было начато 3 ноября 2003 года, потом был объявлен перерыв, и до сих пор человек не может добиться продолжения заседаний.

И вот то, что называют "шпионские процессы времен Владимира Путина", - это и дело Сутягина, и дело Данилова, и дело Пасько, достаточно длинный список. Конечно, сравнение со сталинскими временами - это явный перегиб, но, тем не менее, список уже достаточно длинный. Как Вы полагаете, чем это вызвано?

Виталий Гинзбург: Просто тем, что, конечно, соответствующие люди в ФСБ стараются делать карьеру, они мало что понимают по существу. Мне не хочется употреблять термин "вредители", который когда-то был дискредитирован, но эти люди объективно действуют против нашей страны, это совершенно несомненно, потому что это безумие - то, что делается.

Поскольку я старый человек, мне было 14 лет в 1930 году, но я помню процесс Рамзина, процесс Промпартии, поскольку мой отец был старый инженер и это дело было в инженерных кругах. И потом это пошло, покатилось. Это же принесло огромный вред. Раз вы так хорошо знаете мою биографию, может быть, читали мою полемику с академиком Алферовым. И существует такая точка зрения, что, мол, это колоссальные ошибки были произведены при ликвидации советской власти, в частности, вот эти самые демократы и так далее, и так далее...

Существеннейший момент - что вышибли старые хорошие кадры. Два известных экономиста - Чураев, кажется, один (вылетело из головы, я забыл, извините), Кондратьев, еще какой-то - были расстреляны. Массу людей уничтожили. Есть книжка, вышла в 1995 году, она называется "Репрессированные ученые Академии Наук". Там список 105 членов Академии Наук, а тогда их было не так уж и много, которые были репрессированы.

Я вам могу привести фамилии физиков, которые были репрессированы. Великий Ландау не погиб совершенно случайно, его спас Капица. Ландау мне лично говорил, что он был на пороге смерти, потому что он был человеком очень хлипкого телосложения, что, как вы знаете, потом сказалось трагическим образом, когда он попал в сравнительно небольшую, казалось бы, аварию и по существу не смог дальше работать. Он был на пороге смерти - он ровно год просидел в тюрьме совершенно ни за что. Я хочу сказать, что это привело к огромным, тяжелым последствиям.

Несомненно, приватизация производилась с огромными ошибками. Почему? Потому что не было хороших, опытных кадров. Вообще, в экономике люди были совершенно не самостоятельные в значительной мере, не было соответствующих людей.

Так вот, сейчас у нас говорят о том, что огромный урон российской науке приносит утечка мозгов. Согласен. Есть реальные меры, какими можно бороться с этой утечкой.

Владимир Бабурин: Об утечке мозгов, я думаю, мы обязательно поговорим, но я все-таки хочу вернуться к шпионским процессам.

Виталий Гинзбург: Да, это прямое отношение имеет. Я считаю, что если таким образом мешать развитию науки - путем вот таких несерьезных обвинений, - то это в том же направлении действует, как и утечка мозгов. Я не против того, чтобы бороться с настоящими шпионами, если такие есть (наверное, они есть), и вообще со злоупотреблениями. Но нужно это делать квалифицированно.

В том же деле Данилова - я его знаю, потому что я знаю академика Круглякова, и это у нас зачитывалось, - имеются заключения экспертов, специалистов. Они не хотят этого совершенно слушать, неквалифицированные люди. Если в таких условиях работать, так это будет иметь самые трагические последствия.

Владимир Бабурин: То есть Вы полагаете, что в спецслужбах просто неквалифицированные люди?

Виталий Гинзбург: Частично - неквалифицированные, частично - делающие карьеру таким образом. Им нужно, как говорили раньше и теперь, ударить по рукам.

Владимир Бабурин: Потому что ведь во главе страны стоит человек, который вышел как раз из этих самых спецслужб. Правда, вероятно, что спецслужбы, прокуратура и суд в России настолько "независимы", что президент даже не всегда может связаться по телефону с генеральным прокурором.

Виталий Гинзбург: Ну, нельзя за всем уследить. Меня, кстати, еще президент не принимал. Как-то мне сообщили, что 28 ноября меня президент примет вместе с Абрикосовым, а потом мне сообщили, что прием этот отменяется. И я там, в Стокгольме, увидел Абрикосова и спросил его: "Вас вообще приглашали?" Он сказал: "Да, меня приглашали, но я отказался приехать". Ну, очевидно, поэтому и прием отменили, меня одного, может быть, и не примет.

Если президент меня примет, то, конечно, с его стороны это будет протокольный акт. Но я намерен, если он мне разрешит, воспользоваться этим и сказать, в частности, об этом безобразии. Что, я буду на приеме, чтобы мебель, так сказать, посмотреть, какая там? Я скажу это и еще о некоторых безобразиях, о которых не хочу вам сейчас сообщать.

Владимир Бабурин: А то не примет, действительно.

Марк Смирнов: Вот Вы сказали, что хотите потратить энную часть - ну, немного, всего 10 тысяч долларов - на помощь атеистическому обществу, которое существует здесь, в Москве.

Виталий Гинзбург: Это не атеистическое общество, это РГО - Российское гуманистическое общество во главе с профессором Кувакиным. Вы, наверное, знаете.

Марк Смирнов: Да, но я знаю и то, что вот Вы хотите именно на издание атеистической литературы вот это потратить.

Виталий Гинзбург: Вы знаете, я не совсем точно сказал. Они издают хороший журнал, который называется "Здравый смысл". Он несколько шире, это гуманистический журнал. Я сторонник гуманизма. Я сторонник и атеизма, но одно связано с другим, это так называемый сикулярный или светский гуманизм. Я не сомневаюсь, что Вы хорошо это знаете и сами можете об этом лучше меня сказать.

Марк Смирнов: Поэтому и интересно. Вы последнее время очень часто выступаете в печати и даже не телевидении, я помню, в программе академика Капицы Вы об этом говорили, и Вы ступаете как свободомыслящий человек, даже с некоторым таким, я бы сказал, антиклерикальным подходом.

Виталий Гинзбург: Именно антиклерикальным, а не антирелигиозным, и я еще раз пользуюсь случаем, чтобы это подчеркнуть. Это совершенная чепуха, с которой мне пришлось столкнуться, что я враг религии и сторонник борьбы с религией. Ни в какой мере. Это воинствующие безбожники занимались этим. Атеизм, то есть отрицание существования Бога, ни в какой мере не тождественен воинствующим безбожникам, которые, по существу, противоречат свободе совести.

Я безусловный сторонник свободы совести, то есть свободы отправлять религиозные обряды, культы, все что хотите. Если, конечно, не бандиты, не террористы - тут я, конечно, совершенно настроен самым решительным образом, что с ними в белых перчатках, с этой дурацкой политкорректностью обходиться не нужно. Но верующие - пожалуйста. Мой отец верил в Бога.

Марк Смирнов: Ваш антиклерикализм, он чем-то подпитан, чем-то вызван? Это какая-то реакция на слишком активное, может быть, присутствие в нашем современном российском обществе церкви, вмешательства в политику?

Виталий Гинзбург: Да, совершенно точно. Очень рад Вашему вопросу, потому что это полезно. Я вот сейчас два часа ехал, и мне было тяжело, но я вижу, что не зря ехал, потому что такие вещи не все люди понимают.

Пожалуйста, отправляй свои религиозные... все что угодно, верь в Бога. Я против теизма, и если вы задаете этот вопрос, я могу разъяснять. Но ни в коей мере я не собираюсь мешать. Я считаю, что у нас церковь отделена от государства, и она должна быть отделена от государства. Преподавание церкви в школе, например, - это возмутительнейшее дело. Нам нужны культурные, знающие люди, а не верящие, что 5 тысяч лет тому назад, я не знаю, 10 миллиардов, как они утверждают, Бог создал все, что нет эволюции. Это же смехотворно, это противоречит научному мировоззрению.

Владимир Бабурин: Давайте так, права верующих и права неверующих, свобода совести... Что это такое - религиозное оскорбление? Почему-то говорят только о правах верующих, и никто никогда - я не слышал, по крайней мере, - не говорит о правах таких людей, как академик Гинзбург или я. Вот он, например, атеист, а я - агностик, что практически одно и то же.

Итак, в России очень много говорят о духовном возрождении, причем говорят все. Даже лидер коммунистов Геннадий Зюганов написал книжку про православие, я ее даже прочитал.

Виталий Гинзбург: Это особенно возмутительно - в устах людей, понимаете ли, расстреливавших огромное количество священнослужителей, разрушавших церкви. Это вдвойне возмутительно. Я вообще решительный противник. Я не против идеалов свободы, справедливости и так далее, но позиция Компартии просто отвратительна. Люди, которые были сторонниками именно воинствующих безбожников, преследовали церкви, сейчас делают вид, видите ли, что они за это. Лицемеры.

Владимир Бабурин: А что же такое все-таки духовное возрождение? Потому что чиновник, который стоит в церкви со свечкой, причем зачастую свечку держит в правой руке, не зная, что правой рукой креститься надо, а свечку в левой держать. Это и есть в России сегодня духовное возрождение. И второе, уже несколько раз от самых разных лиц, в том числе от президента России, приходилось слышать такую проговорку: Россия - славянская страна, Россия - православная страна. Таким образом, фактически вычеркиваются из государства...

Виталий Гинзбург: Неужели Путин это говорил?

Владимир Бабурин: По крайней мере, "славянская страна" - говорил. "Союз России и Белоруссии - союз двух славянских государств" - это вот 100 процентов говорил.

Вот как вы полагаете, насколько это случайно?

Виталий Гинзбург: Вы знаете, мне трудно сказать. Я уже объяснил, что я не противник религии, а я сторонник просвещения атеистического. Верующие пусть верят, но будущего это абсолютно не имеет. И прекрасный аргумент. Казалось бы, более православной страны, чем царская Россия, трудно себе представить. Я уже забыл эту формулу...

Владимир Бабурин: Православие, самодержавие, народность.

Виталий Гинзбург: Вот это была основа, это была идеология. Это помогло? Не говоря уже о том, что товарищ Сталин учился в семинарии, и верующие же там били друг друга. Иногда валят на евреев. Но сколько было евреев? Это же чепуха. Крещеные же люди убивали в первую очередь друг друга, при чем здесь национальность и славянство?

Так что я уверен, что это направление к православию абсолютно ничего хорошего не даст. Это не духовное возрождение. Настоящее духовное возрождение России - это следование по пути цивилизованных стран - гуманизм, демократия и в первую очередь. Демократия, демократия и еще раз демократия, хотя я прекрасно знаю замечательное высказывание, достаточно тривиальное, Черчилля, что это отвратительная форма правления, но лучше никто не придумал.

Поэтому будущее России, я уверен, в демократии, в свободе и, конечно, в свободе религий, но ни в коем случае не в том, чтобы религия проникала в общественную жизнь. Освящение зданий - это же смешно. Поливают водой... А казармы? Почему в казармах должно быть православие, я не понимаю. У нас мусульман 20 процентов.

Церковь должна быть отделена от государства. Кроме того, я считаю совершенном недопустимым, что в гимне страны фигурирует слово "Бог", - это совершенно противоречит отделению церкви от государства и светскому характеру нашего государства. Я просто понять этого не могу, как это возможно? Может быть, вы мне объясните? Давайте.

Владимир Бабурин: Тогда уже после записи, потому что мое дело сегодня здесь - задавать вопросы и давать право задать вопрос моим коллегам. Роланд Фрицше, мы с ним вместе учились в Лейпцигском университете (это было во времена Советского Союза, естественно), и я только сейчас подумал, что в ГДР тогдашней и, в частности, в Лейпцигском университете не было предмета "научный атеизм", зато теологический факультет.

Я не знаю, какого вероисповедания придерживается коллега Фрицше и хочет ли он продолжить эту тему.

Виталий Гинзбург: Я хочу, кстати, маленькое замечание добавить, в скобках. Мне один человек объяснил, почему у нас тоже стараются теологические факультеты. Потому что теология - на русском языке это богословие. А что такое теология, массы не знают, поэтому это просто способ затуманить мозги. Богословские факультеты возрождаются - я считаю, это возмутительно, в государственных, во всяком случае, учреждениях.

Роланд Фрицше: Виталий Лазаревич, я с вами согласен и солидарен, тем более я тоже сам атеист. И когда в мае 2000 года было создано атеистическое общество в Москве, вы тогда призвали прежде всего представителей Русской Православной церкви умерить свои реваншистский пыл. Что вы имели в виду под этим понятием - "реваншистский пыл"?

Виталий Гинзбург: Церковь хочет отвоевать... Я, кстати, знаю только одного священника - это ваш обозреватель Яков Кротов, человек очень культурный, конечно, и прекрасно очень эрудированный. Но, конечно, мы расходимся во взглядах.

Владимир Бабурин: Но он как раз не имеет отношения к Русской Православной церкви.

Виталий Гинзбург: Да. Поэтому я не могу говорить за Русскую Православную церковь. Но мое впечатление, что они хотят, по существу, занять то же положение, которое занимала церковь в царской России. Они хотят, чтобы она была таким доминирующим... я не знаю точно, мне трудно это сформулировать. Я считаю, что это совершенно недопустимо.

Я за то, чтобы церковь имела полную свободу, церкви были открыты, церкви не разрушали. Хотя я решительно, например, против постройки Храма Христа Спасителя. Я помню старый Храм Христа Спасителя, я там играл мальчиком. И его разрушение - это варварство, безобразие, все слова можно произнести здесь. Но тратить деньги на восстановление, колоссальные деньги, этого храма, хотя у нас столько обездоленных, бедных... Нужно было больницы строить, хосписы, я не знаю что, а не такой роскошный храм.

Владимир Бабурин: Но он же не строился на деньги государства.

Виталий Гинзбург: Фактически брали - я не знаю подробностей - какие-то... я не знаю, как это назвать, всяких предпринимателей, я не в курсе дела. Но деньги-то тратили. А эти деньги нужно было тратить на пользу людям, а не строить гигантский храм. Я за то, что, пожалуйста, церкви стройте, прихожане пусть строят церкви, я же не против этого. А известно, что там - боюсь какую-нибудь неточность допустить - какие-то деньги были освобождены от налогов - на табак, вино и так далее. Эти деньги им не принадлежат. Вот мое отношение, а отнюдь не против религии и честных людей среди верующих.

Я вы знаете, что скажу, я завидую верующим, и не стесняюсь этого говорить. Мне 87 лет, я понимаю, что мне скоро умирать. Я не хочу мучиться, у меня семья есть. Если бы я верил, я был бы гораздо счастливее. И вообще, откуда вера происходит? Вера происходит от страха, человек боится, особенно в прошлом, когда не было ни лекарств, ничего... Ведь подумайте, нет времени на это, но вы же прекрасно понимаете, как жили люди 2000 лет назад, как они боялись, продолжительность жизни была какая-то ничтожная, я не помню цифру, чуть ли не 20-30 лет. И поэтому возникла религия - от страха. И сейчас страх - страх смерти, страх болезни. Вот источник религии.

Но я говорю, что я завидую, но у меня мозги имеются, как мне кажется, хотя я и старый. Не могу я верить в то, во что не могу верить.

Владимир Бабурин: Смежный вопрос хочу предложить - вопрос национальный, и начать с национальности в науке или национальности науки. Осенью ездил к своему давнему очень другу, который очень много лет уже профессор университета в Канаде. Он из Советского Союза уже давно уехал. Он мне прислал документы, для того чтобы я получил канадскую визу, и копию своего паспорта. Там написано: "Место рождения - Грузия, Тбилиси, бывший Советский Союз. Национальность - канадец". Канадский профессор, который родился в бывшем Советском Союзе.

Виталий Гинзбург: Он еврей еще, может быть.

Владимир Бабурин: Он тбилисский армянин, который считает себя русским.

Виталий Гинзбург: Понятно. Вы знаете, Вы прямо, как говорится, смотрите мне в рот.

Владимир Бабурин: Можно, я тогда закончу вопрос? Вот в России написали, что Нобелевскую премию получили два российских физика и англичанин, который работает в Америке. Американские средства массовой информации написали, что Нобелевскую премию получили два американских физика и один российский.

Виталий Гинзбург: Видите ли, я хочу сказать следующее. Во-первых, к счастью, физика, в отличие от некоторых других наук, каких-то социальных, абсолютно интернациональна. Нет ни русской физики, ни американской физики, ни канадской, ни какой, есть одна физика. Есть общий язык всех физиков, ну, мы говорим чаще по-английски, вы понимаете... Есть там расхождения, борьба мнений, но нет национальной физики, она интернациональна. Поэтому национальность никакой роли в этом смысле не играет.

А теперь вы задаете вопрос какой то более широкий. Раньше у нас был пятый пункт. Я, например, еврей, и там было... А сейчас, я считаю, правильно, что нет этого пункта. У меня есть национальные чувства, и я считаю позором, если бы я скрывал, что я еврей, в условиях, когда есть антисемиты и всякие бандиты. Я этого не скрываю, но я, конечно, абсолютный атеист и ни в коей мере не еврейский националист.

Что такое националист? Это тот, кто считает свою нацию лучше других. Если какой-нибудь конкретный еврей - жулик, так еврейский националист должен ему что-то прощать. Так вот, этого ни в малейшей степени у меня нет. Наоборот, мое национальное еврейское чувство в первую очередь выражается в том, что, если я вижу еврея - мерзавца и жулика, даже некоторые полуевреи, должен сказать (может быть, вы догадаетесь, кого я имею в виду), то мне стыдно. Вот мое национальное чувство. А если хороший еврей - наоборот, я рад. Вот я рад, что Эйнштейн был евреем, например, и ничего постыдного в этом не вижу. Если бы я считал, что евреи лучше других, скажем, лучше арабов, - это стыдно. Я интернационалист в этом смысле. Хотя это то, что когда-то провозглашали коммунисты, но по существу они действовали против этого. Я глубоко считаю все нации совершенно равными.

Я не знаю, может, не вполне отвели на вашу тему, ушел куда-то в кусты. Я что-то потерял нить.

Владимир Бабурин: Нет, просто от этого я хотел плавно перейти к утечке мозгов. Если физика не имеет национальности, так ли важно, где работает человек?

Виталий Гинзбург: В этом смысле, знаете, это немножко другой вопрос. Я, например, уже высказал вам такие вот вещи, но я в то же время в хорошем смысле даже российский патриот. Я здесь родился, это мой родной язык, и я никогда не хотел никуда уезжать. Конечно, если бы меня преследовали, понимаете, так я, может быть, и уехал или хотел. Но фактически... Ну, я слышал несколько раз, что меня называли "жидом", но это, в конце концов, можно пережить.

Это тоже, между прочим, ужасная вещь, неприятная - вот эта еврейская эмиграция. Масса способных, талантливых людей, которые вовсе не хотели, наверное, уезжать из России, были вынуждены по существу уезжать. Ясно, что если человека преследуют, в вуз не принимают, так он уезжает. Это свойство человека.

Я, в общем, сторонник того, чтобы национальный вопрос играл как можно меньшую роль. Есть прекрасный термин - "россияне", есть - "граждане России". И все. А какой он национальности - это его личное дело. Позорно, если человек стесняется и скрывает свою национальность, но выпячивать это тоже нет никаких оснований. Я не вполне понимаю, точно ли я ответил на ваш вопрос.

Владимир Бабурин: Да, точно. Вот я сейчас посмотрел на Роланда и опять же вспомнил, что у него в паспорте тоже не было написано "немец", потому что в Восточной Германии у всех было написано "гражданин ГДР". Правильно?

Роланд Фрицше: Да.

Виталий Гинзбург: Ну, это гражданство. Американцы говорят: "Американец". А у нас, понимаете, начиналось выяснение. Что касается национальности, то я должен огорчить очень сторонников национального вопроса. У Абрикосова мать - еврейка.

И Абрикосов там мне напомнил интересную историю, которую я могу вам рассказать, как он попал в вуз. Его не брали, потому что у него мать еврейка. Она была патологоанатомом, и умер маршал Чойбалсан, это был какой-то правитель Монголии. И вот тогда в газетах печатали такие сообщения медицинской комиссии, ну, что вскрытие что показало, от чего умер. И там появилась подпись матери Абрикосов. Я забыл, ее фамилия была Абрикосова или как-то иначе, боюсь соврать, но, во всяком случае, было понятно, что это она. После этого его приняли в вуз. Это он мне сейчас сказал в Стокгольме, а я вам говорю. Я это и раньше знал, но забыл. А вот он мне это напомнил.

Он, конечно, абсолютно... Не знаю, кем он себя считает, мы не обсуждали этот вопрос. Не поймите меня так, что он считает себя евреем. Я думаю, что он считает себя русским, и имеет полное право, отец его русский.

Вообще, это не так уж существенно. Вот у меня дочь и внучки и так далее. Моя первая жена, мать этих детей, она была русская, и они считают себя русскими, и я ничего против этого не имею, конечно, это их право.

Владимир Бабурин: Я думаю, что академик Абрикосов, много лет проживший в Америке считает себя американцем.

Виталий Гинзбург: Да, он мне сказал, что он не хочет сюда приезжать и считает себя американцем. Я считаю, что это его право. Хотя на его месте я бы не уехал и вернулся сейчас, но это уже другой вопрос совершенно.

Владимир Бабурин: Марк, пожалуйста, ваш вопрос.

Марк Смирнов: У меня даже не вопрос, а вот я хочу рассказать о маленьком таком сюжете в жизни Виталия Лазаревича. В марте 1942 года он вместе со своим другом Евгением Файнбергом, тоже физиком, в Казани принял участие в похоронах племянника Владимира Соловьева, поэта и священника Сергея Соловьева. Как описывает это академик Файнберг: на маленьких, очень узких дрожках, где помещался только гроб, и пришлось, буквально обнимая его, проехать несколько километров до места захоронения; был жуткий мороз.

Вы понимали, кого вы хороните, и какое у Вас было к этому отношение?

Виталий Гинзбург: Вы знаете, я играл в этом деле совершенно второстепенную роль. Дело в том, что дочь Соловьева была замужем за братом Евгения Львовича, они потом развелись и так далее. Я эту женщину никогда не видел, но Евгений Львович о ней говорит с теплым чувством. И она просила его как-то позаботиться об отце.

Я, честно говоря, никаких подробностей не помню, и здесь я играл роль просто друга Евгения Львовича. Он мой близкий друг, и он меня просто попросил физически помочь. Так что я не помню. Я, конечно, помог бы совершенно независимо, был бы это такой известный человек, как Соловьев...

Марк Смирнов: Но Вы знали, что это священник, что это вот племянник, философ?

Виталий Гинзбург: Да, более-менее да, но это, честно говоря, не играло роли. Если бы он не был племянником и не был священником, я себя в этом смысле вел бы так же. Ну, несчастный человек, у него действительно, по-видимому, была шизофрения. Он умер...

Марк Смирнов: В психиатрической больнице.

Виталий Гинзбург: Он то ли голодовку объявил... в общем, это трагическая история.

Забавно, что сейчас в Стокгольме ко мне обратился очень человек с этой же, по-видимому, историей. Вы, наверное, знаете запись Евгения Львовича, его рассказ.

Марк Смирнов: Он мне ее предоставил, и я ее опубликовал в свое время.

Виталий Гинзбург: Так вот, тот человек тоже знает, и он написал какой-то трактат об этом Соловьеве.

Владимир Бабурин: Роланд Фрицше, пожалуйста, ваш вопрос.

Роланд Фрицше: Вы, как член Российской Академии, выступаете против бюрократии в Академии Наук России, и одновременно Вы являетесь членом специальной комиссии, которая работает с 1998 года, которая ведет борьбу против так называемых альтернативщиков в науке, против лжеученых. Скажите, пожалуйста, эта работа хотя бы привела к положительным результатам? Тем более, я помню, вы написали с другими членами комиссии письмо президенту, а президент Путин пока не ответил. Внутри Академии Наук есть какие-то положительные результаты работы комиссии?

Виталий Гинзбург: Видите ли, такую вещь трудно взвесить, но я лично уверен, что да. Потому что об этом нужно кричать, об этом нужно говорить - и мы это делаем. Яркий пример - астрология меня просто возмущает, это абсолютно антинаучный бред. И я все время выступаю против, и я вижу в некоторых газетах, куда я писал, - я не знаю, правда, под моим влиянием или нет, - исчезли астрологические прогнозы, например. И в других вопросах, я уверен, это очень нужная работа. Культурные страны должны бороться с лженаукой, со всяким искажением науки.

Тут есть, кстати, может быть, интерес для другой передачи. Дело в том, что либо неграмотные люди, либо демагоги не понимают, что такое лженаука и что такое борьба с лженаукой. Я, поскольку нет времени, позволю себе сослаться на свою статью, которая опубликована в 9-ом номере "Вестника Российской Академии Наук", где я поясняю этот вопрос. Я готов и вам разъяснить, но я боюсь, нашего ведущего...

Владимир Бабурин: А можно, я тогда коротко сам спрошу. Неужели это так страшно? Лысенко сегодня все-таки нет.

Виталий Гинзбург: Нет, что так страшно... Лысенко вообще вне категорий, это возмутительнейшая вещь, принесшая нашей стране огромнейший, неисчислимый вред. Это несомненно, я не сравниваю.

Владимир Бабурин: Лысенко нет, зато кибернетика есть, генетика есть. Ну, есть эта астрология - неужели это все так серьезно?

Виталий Гинзбург: Очень рад Вам на это ответить, если Вы разрешите. Кроме того, я готов высказаться на эту тему, - вы потом можете это использовать, - потому что я считаю, что это полезно, люди должны это знать.

Существует действительно такое мнение, что, подумаешь, забава - когда, под каким знаком зодиака, интересно, смешно... Я считаю, это заблуждение. И я в своих статьях и всюду привожу примеры. Просто берем конкретный астрологический прогноз. Что это такое? Ну вот, скажем, конкретный пример, сегодня там будет прогноз: сегодня я не должен приезжать, должен тихо сидеть дома или, наоборот, я должен сегодня развлекаться. В общем, даются всякие жизненные советы, что человек должен делать, без малейших на то оснований.

Это высосано из пальца, и я совершенно не понимаю, как это можно считать невинным. Это может исказить всю человеческую жизнь. Конечно, те, кто смотрят на эти прогнозы просто как на забаву или не обращают на них никакого внимания, - им это все равно. Но есть же люди, которые в это верят.

Дают советы огородникам, например, - я привожу там примеры, - абсолютно неверные. И вот разрешите мне привести один лучший пример, я сам его недавно узнал. В "Известиях" было опубликовано письмо четырех академиков - именно, Александрова, мое, Круглякова и Фортова - посвященное этой самой астрологии и связанное с тем, что в Вооруженных силах есть астрологи. Подумайте, какое безобразие, какой ужас, если военные будут руководствоваться астрологическими прогнозами. Но там есть прекрасный пример, который я раньше не знал, который не мне принадлежит, а в этой статье другие мои коллеги его ввели. Он состоит в следующем: взяли какое-то количество (кажется две тысячи) человек, родившихся с точностью до минуты на Земле в определенный момент, и проследили их судьбу. Казалось бы, с точки зрения астрологии должно все совпадать. Абсолютно никакой корреляции.

Астрология - это бред, это совершенно антинаучный бред. Причем к этому нужно подходить в историческом плане. Почему? Потому что еще 400-500 лет назад - очень мало по сравнению даже с "хомо сапиенс" (наш вид человека - это примерно 100 тысяч лет), совершенно ничтожный отрезочек, - астрологию нельзя было признать лженаукой. Почему? Потому что мы не знали, как планеты действуют на людей. Но сейчас мы знаем, что силы, с которыми планеты - я уже не говорю о звездах, которые гораздо дальше, - действуют на нас, ничтожно малы. Вот вы на меня гравитационными силами действуете сильнее, чем эти планеты, из-за большого расстояния. Поэтому ничего за этим нет.

Плюс статистика, о которой я уже упомянул. Сейчас с помощью компьютеров и так далее обрабатывается огромный материал, и видно, что эти прогнозы - бред. Но что делать, иногда совпадает. И когда что-то совпадает, человек цепляется: вот, понимаете... Если из миллиона случаев один совпал, то этот случай запоминают, а то, что все остальные ничего не дают, не запоминают. Поэтому это безусловная лженаука.

И нужно понимать, что члены этой комиссии, я ни в коем случае не называем лженаукой просто другие мнения. В науке масса разных мнений, и это необходимо, и к ним нужно относиться терпимо. Лженаукой можно называть только то, что твердо доказано, что это чепуха. Ну, демагоги начинают говорить: как можно твердо доказать? Вот я вам привел пример. Если вообще отрицать, что что-то можно доказать, так мы вообще скатываемся неизвестно куда.

Владимир Бабурин: Убедительно. Хотелось бы, конечно, надеяться, что военные астрологи, о которых я впервые...

Виталий Гинзбург: Военные - это возмутительнейшая вещь.

Владимир Бабурин: ... от Вас услышал, что они руководствуются все-таки наблюдениями за звездами на погонах. Но я боюсь, что я в данном случае ошибаюсь, и ошибаюсь серьезно.

Ну что ж, мы почти час слушали академика Гинзбурга. Мне было интересно и, надеюсь, коллегам тоже. И я теперь хочу, по традиции нашей программы, чтобы в течение трех минут академик Гинзбург послушал нас, журналистов.

Что в этой беседе было самое главное, по-вашему, самое интересное?

Роланд Фрицше: Конечно, этот час настолько быстро пролетел, невозможно было все узнать, что хотелось бы услышать от Вас. Тем более, когда Вы говорите, что будущее России заключается в демократии, хотя как раз после печально известных результатов думских выборов как-то немножко сомнения есть на ближайшие годы. Все-таки хотелось бы снова с вами встретиться, побеседовать. И, я думаю, и слушателям было бы интересно услышать больше ваших аргументов.

Мне было интересно. Я очень рад этой встрече с Вами и желаю Вам прежде всего здоровья в новом году.

Виталий Гинзбург: Не помешает.

Марк Смирнов: Очень интересный разговор, очень откровенный и очень искренний. И я должен сказать, что меня глубоко трогает какое-то личное мужество академика Гинзбурга, который не боится вот сейчас так прямо и откровенно высказываться по таким проблемам, как и клерикализм в нашем обществе, и засилье религии. И его принципиальность вызывает очень большое уважение. Хотя, конечно, не все наши радиослушатели согласятся, может быть, с таким атеистическим подходом, но честность и откровенность - это всегда очень дорогого стоит. Мне было тоже очень интересно.

Владимир Бабурин: И завершу я. Мне жаль, мне на самом деле очень жаль, что на эту передачу дается всего 50 минут. Я бы сделал, честное слово, сериал, потому что многие темы, о которых хотелось бы поговорить, остались за рамками программы, на них просто не хватило времени.

В этой студии было большое количество самых разных людей. Очень редко, пожалуй, я впервые беседую и смотрю в глаза гению. Спасибо Вам.

Виталий Гинзбург: Ну, бросьте это Вы.

Владимир Бабурин: Честное слово. И решение Нобелевского комитета подтверждает мою правоту.

Виталий Гинзбург родился 4 октября 1916 года в городе Москва. Мальчик вырос в семье инженера. До одиннадцати лет получал домашнее образование под руководством отца, затем окончил семилетнюю школу в 1931 году и продолжил образование самостоятельно, работая лаборантом в рентгенологической лаборатории.

Будущий ученый в 1938 году окончил физический факультет Московского Государственного Университета. Научная карьера началась в аспирантуре того же университета на кафедре оптики. После блестящей защиты кандидатской диссертации в 1940 году, направлен на работу в теоретический отдел Физического института Академии наук.

После защиты докторской диссертации в 1942 году, назначен на должность заместителя заведующего теоретическим отделом ФИАН. Одновременно с 1945 года Гинзбург являлся профессором Нижегородского государственного университета. Позднее стал профессором Московского физико-технического института.

Научные работы ученого посвящены многим областям физики, радиоастрономии, оптике, астрофизике. Гинзбург разработал знаменитую квантовую теорию эффекта Вавилова - Черенкова и теорию черенковского сверхсветового излучения в кристаллах, а затем, совместно с И. Франком создал теорию переходного излучения.

Гинзбург с 1950-х годов активно занимался теорией сверхпроводимости и сверхтекучести. Созданная им совместно с Л. Ландау полуфеноменологическая теория сверхпроводимости, теория Гинзбурга - Ландау, позволила объяснить ряд свойств сверхпроводников.

В 1958 году ученый, с Л. Питаевским, создал полуфеноменологическую теорию сверхтекучести, теория Гинзбурга - Питаевского. Также имя академика связано с исследованиями радиоизлучения Солнца и общими проблемами радиоастрономии. Ему принадлежат разработки теории магнитотормозного космического радиоизлучения и теории происхождения космических лучей.

Ученый принимал участие во многих научных проектах. Работал в отечественном атомном проекте. Ему принадлежит одна из основных идей, лежащих в устройстве водородной бомбы, участвовал в экспедиции в Бразилию для проведения радионаблюдений солнечной короны, создал крупные научные школы по космофизике в Москве и по радиофизике в Нижнем Новгороде.

Виталий Гинзбург являлся автором около 400 научных статей и целого ряда книг по различным проблемам современной физики и астрофизики. Оказал огромное влияние на развитие современной физики и внес неоценимый вклад в мировую науку. На его работах выросло не одно поколение российских физиков.

В 2003 году Гинзбург, вместе с А. Абрикосовым и Э. Леггеттом, удостоен Нобелевской премии за вклад в развитие теории сверхпроводимости. Помимо науки активно занимался общественной деятельностью. Основал Комиссию по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН в 1998 году.

Скончался великий физик и ученый Виталий Лазаревич Гинзбург 8 ноября 2009 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Причиной смерти стала сердечная недостаточность.

Награды Виталия Гинзбурга

орден «За заслуги перед Отечеством» I степени (4 октября 2006) - за выдающийся вклад в развитие отечественной науки и многолетнюю плодотворную деятельность

орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (3 октября 1996) - за выдающиеся научные достижения и подготовку высококвалифицированных кадров

орден Ленина (04.01.1954)

2 ордена Трудового Красного Знамени (11.09.1956; 03.10.1986)

2 ордена «Знак Почета» (27.03.1954; 17.09.1975)

медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)

медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946)

медаль «В память 800-летия Москвы» (1948)

Ленинская премия (1966)

Сталинская премия (1953)

Нобелевская премия (2003, вместе с А. А. Абрикосовым и Э. Леггетом) - за вклад в развитие теории сверхпроводимости и сверхтекучести

Золотая медаль Королевского астрономического общества (1991)

Премия Джона Бардина (1991)

Премия Вольфа (1994/1995).

Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (1995) - за выдающиеся достижения в области теоретической физики и астрофизики

Золотая медаль имени С. И. Вавилова (1995)

Медаль Нильса Бора ЮНЕСКО (1998)

Премия Гумбольдта (2001)

Почетный доктор Московского университета (2004).

Лауреат национальной премии «Россиянин года» (2006)

Научные работы Виталия Гинзбурга

Статьи и книги

Виталий Лазаревич Гинзбург в журнале «Успехи физических наук»
Статьи Виталия Лазаревича Гинзбурга (и о нем) в проекте Math-Net.Ru

В. Л. Гинзбург. О сверхпроводимости и сверхтекучести (что мне удалось сделать, а что не удалось), а также о «физическом минимуме» на начало XXI века // УФН. - 2004. - Т. 174. - С. 1240-1255.

В. Л. Гинзбург. Об отце и нашей семье // УФН. - 2010. - Т. 180. - С. 1217-1230.

Гинзбург В. Л. Письма к любимой. Сост. и комм. Г. Е. Горелика. - М.: Время, 2016. - 384 с.

Научная библиография

Гинзбург В. Л. О науке, о себе и о других. - 3-е изд., доп. - М.: Физматлит, 2003. - 544 с.

Гинзбург В. Л. О физике и астрофизике: статьи и выступления. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Наука, 1992. - 528 с.

Гинзбург В. Л. Теоретическая физика и астрофизика. Дополнительные главы. - 2-е изд., перераб. - М.: Наука, 1980. - 505 с.

Гинзбург В. Л. Теория распространения радиоволн в ионосфере. - М., Гостехиздат, 1949. - 358 с.

Альперт Я. Л., Гинзбург В. Л., Фейнберг Е. Л. Распространение радиоволн. М., Гостехиздат, 1953. - 884 с.

Агранович В. М., Гинзбург В. Л. Кристаллооптика с учетом пространственной дисперсии и теория экситонов. - М.: Наука, 1960. - 376 с.

Гинзбург В. Л., Сыроватский С. И. Происхождение космических лучей. - М.: Издательство АН СССР, 1963. - 385 с.

Гинзбург В. Л. Распространение электромагнитных волн в плазме. - 2-е изд., перераб. - М.: Наука, 1967. - 685 с.

Гинзбург В. Л., Рухадзе А. А. Волны в магнитоактивной плазме. - 2-е изд., перераб. - М.: Наука, 1975. - 254 с.

Гинзбург В. Л., Цытович В. Н. Переходное излучение и переходное рассеяние. - М.: Наука, 1984. - 360 с.